Портал снов
Шрифт:
Лицо Су совсем погрустнело. Она печально скривила губы и опустила глаза. Густые длинные ресницы отбросили на бледные щеки темные тени, чуть розоватый свет светильника придавал ее лицу таинственности и едва ощутимой нереальности. Конседин ощутил внутри поднимающуюся волну тепла и того особо трепета, который ощущаешь, когда смотришь на что-то невыносимо прекрасное, при этом недоступное и оттого особо желанное. Она на секунду крепко зажмурилась, встряхнулась и улыбнулась. Ученый в очередной раз восхитился ее поразительной силой воли.
В комнате повисла тишина. Каждый задумался о своем, глубокомысленно устремив взор куда-то вдаль,
— Су, извини, — тихо проговорил он. — Ты… прекрасна, правда…
— Но, — перебила его врач.
— Но я женат, — понуро опустив голову, ответил ученый.
— Женат? — удивленно и весело воскликнула она. — Неожиданный поворот.
— Моя жена, конечно, совсем не идеал и, честно говоря, я сожалею, что женился на ней, но я не могу с ней так поступить.
— Даже на пороге смерти? — насмешливо поинтересовалась Су, заглядывая ему в глаза.
— Даже так.
Сендевиа тяжело вздохнул и залпом допил все, что было в бутылке, пытаясь угомонить свое не на шутку возбудившееся тело.
— Ладно, — Су грустно улыбнулась и откинулась на спину кровати. — Расскажи тогда мне о ней. Какая она, твоя жена?
— Моя жена, — Конседин хмыкнул. — Моя жена очень изменилась за десять лет нашей совместной жизни.
— Десять лет?
— Мы с ней еще в университете поженились. Она тогда такая была дерзкая, умная, блистательная. Мы с ней даже соревновались за место лучшего студента курса. А потом все как-то испортилось. Стало скучно, мы друг друга начали раздражать, к тому же она постоянно ныла, что я мало зарабатываю. Обычная, в общем, семейная жизнь. Как у всех.
— Я не считаю, что это нормально, Дин. Отношения должны быть в радость. Защищать и прятать от внешних проблем, а не становится источником внутренних.
— Может, я не умею по-другому любить? — неловко пожал плечами Конседин.
— Уверена, что можешь, — шепнула Су, протягивая ему свою бутылку.
Он сделал два больших глотка и угрюмо насупился. Настроение было безвозвратно испорчено.
***
Майор Ароганта напивался в мрачном одиночестве. Он отключил рацию, заблокировал дверь каюты, достал из заначки коньяк и без всякой закуски влил в себя почти пол-литра. Особенности метаболизма не давали ему сильно охмелеть, но легкого расслабления он все же добился. На душе было пакостно. И не столько из-за того, что все люди в этом бункере через несколько часов умрут, сколько из-за того, что виноват в этом он.
Майор не привык ошибаться. С детства он всегда все рассчитывал до мелочей и малейшую погрешность в плане, даже возникшую под воздействием внешних обстоятельств,
Бункер был его первой ошибкой за десять лет, он уже и забыл как это — чувствовать неуверенность. Все, начиная с закрытия дверей, вышло из-под его контроля и буквально подавило волю. Коньяк закончился. Майор лег на кушетку, прикрыл глаза и погрузился в темный водоворот своих мыслей. В дверь кто-то постучал.
Ароганта стук проигнорировал, даже глаз не открыл. Настойчивый гость уходить не желал.
— Майор! Майор Ароганта! — послышался из-за дверей требовательный голос Олисавы Сли. — Вольдемар, открой!
Он не пошевелился. В коридоре послышалась возня, а через пару минут дверь заскрипела и наполовину открылась.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила невидимого помощника менеджер, в свете фонаря мелькнуло бледное лицо Адриана. — Вольдемар, вставай! Нужно что-то делать, ты же командир, в конце концов!!
— Я тебя не приглашал. Проваливай! — сцедил сквозь зубы Ароганта.
— Ты забыл, что объявил чрезвычайное положение и стал единственным руководителем? Раз взял на себя такую ответственность — руководи!
— Олисава, мне нечем руководить. Мы проиграли. Система отключиться и мы все умрем. Руководить нечем и некем.
Майор тяжело вздохнул и медленно сел.
— Я видела Марка Фортана.
— И что?
— Он выпустил Сендевиа. Доктор Саджитсо ему сказала, что ты больше не руководитель и Марк посчитал правильным выпустить пленника.
— Очень жаль, конечно, я бы хотел, чтобы эта тварь умерла в одиночестве. А теперь он последние часы проведет в обществе роскошной доктора Саджитсо.
— Чем тебе так не угодил Сендевиа?
— Это он виноват, что мы умираем сейчас! Да, я запустил отключение системы, но это все равно рано или поздно произошло. Это он запер нас всех здесь и за это его нужно наказать! — в ярости заорал майор. — Теперь я ничего не могу сделать, я беспомощен, — гораздо тише добавил он.
— Так, а ну соберись! — рыкнула Олисава. — Сопли тут развел! Поднимай свой зад и иди, командуй. Как только фильтры отключатся полностью, начнется массовая агония. Кто-то должен это все структурировать.
— Я не могу, — майор упрямо покачал головой.
— Еще как можешь, — прошипела Сли, твердо глядя ему в глаза.
Они смотрели друг на друга долго, впервые за много лет майор первым отвел взгляд.
— Ладно, я пойду.
Он неловко поднялся и нехотя застегнул пуговицы на куртке. Глаза резко ослепил яркий белый свет. На пару минут они замерли, и, переглянувшись, бросились в коридор. Бункер снова начал оживать.
***
Конседин с Сухвие разговаривали еще долго. Она рассказывала о своей жизни, делалась некоторыми наблюдениями и опытом, ученый в основном слушал. Он не мог отделаться от ощущения, что в эту ночь потерял нечто очень важное. Его спутанные тревожные мысли, как порыв ветра, разогнал неожиданно включившийся верхний свет. Кое-как справившись с ослеплением, он добрался до консоли и запросил отчет. Система радостно выдала: «Система жизнеобеспечения перезагружена. Обнаружена неисправность в фильтрах для воздуха № 2,4,6,35, починка невозможна. Подключаю запасные фильтры № 1,2,3,4».