Портал снов
Шрифт:
Эпилог
— Ура! Мир!!
— Победа!!
В небе оглушительно рвались пестрые салюты. Веселые счастливые люди, выскакивали из домов на улицу, бросались обниматься и танцевать с прохожими. Конседин Сендевиа положил руку на плечо
— Пап, а война, правда, закончилась? — серьезно спросил мальчик.
— Правда, — прошептал Конседин.
— И у тебя теперь не будет работы?
— Почему не будет? — он удивился. — Я же ученый, а не военный. Займусь другими исследованиями.
— Доктор Сендевиа, — окликнул его из-за забора смутно знакомый голос.
Конседин обернулся и без труда узнал Вольдемара Ароганта. Тот, прихрамывая, подошел к калитке и устало оперся рукой об ограду.
— Вольдемар? Не ожидал вас увидеть! Какими судьбами?
Конседин отпустил сына и открыл калитку.
— Что-то случилось?
— Случилось, — хмуро ответил Ароганта. — Наш с вами общий друг попросил передать вам этот пакет.
Он вынул из внутреннего кармана куртки большой бумажный конверт и протянул его ученому. Конседин недоуменно нахмурился, принял посылку и быстро вскрыл. Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги и бумажный конверт. Сендевиа сразу узнал его — диск Сухвие, который дала ей Умница перед уходом из бункера. Его прошиб холодный пот. Он медленно поднял на Вольдемара глаза и тихо спросил:
— Что с ней?
— Умерла, вчера в госпитале. Перед смертью попросила передать это
— Как это умерла? — прошептал Конседин, чувствуя, что задыхается.
— Снайпер, — печально ответил Ароганта. — Так обидно, подстрели за час до объявления перемирия. Сердце задел.
— Господи.
Ноги потяжелели и Конседин понял, что сейчас упадет. Вольдемар ловко поддержал его за локоть и вернул устойчивое положение.
— Читай письмо.
— Я не могу, — голос Конседина сорвался.
— Читай, трус! — яростным шепотом приказал Вольдемар. — Не хватило смелости остаться с ней, так хоть последнюю волю выполни.
Конседин дрожащими пальцами развернул листок. На нем грубыми небрежными штрихами была нарисована комната № 3895. Черный колодец посредине, а по сторонам друг напротив друга мужчина с планшетом и женщина с веселой прической. Внизу теснилась всего две строчки текста, написанных красивым аккуратным почерком.
«Жаль, что не получилось, любимый. Видать не судьба. Отдаю свой диск, думаю, ты лучше сумеешь им воспользоваться. Прощай, твоя навеки Сухвие Саджитсо».
Листок выпал из ослабевших пальцев Конседина, по его щекам покатились слезы, оставляя на коже блестящие мокрые дорожки. Он упал на колени и, закрыв лицо руками, тихо заплакал. Вольдемар молча просверлил его строгим холодным взглядом и, не прощаясь, ушел.
В небе с веселым треском разорвался трехцветный фейерверк.