Портальеро. Круг третий
Шрифт:
И хотя я спешил, но старался не лезть на рожон. Выскочить на поляну, где одна группа людей рубится с другой, это реальный шанс получить не от одних, так от других. Я ведь и для тех, и для других — чужак… так что я сперва издали осторожно посмотрю, что там и как. А уж потом и смогу понять, что мне делать дальше.
Прибалтийский лес почти прозрачный. Стволы сосен тянутся вверх. И там, где-то наверху их кроны создают подобие тени… Но внизу лишь стволы, меж которых мечутся какие-то люди, сойдясь в схватке не на жизнь, а насмерть. И те и другие в военной форме. Но и та, и другая форма
Да… Драку мало смотреть, надо ещё и слушать. Мужчины слишком увлеклись друг другом, поэтому мне удалось приблизиться почти вплотную. И теперь мне были отчётливо слышно кто и на каком языке матерится. Поскольку отличить на слух: «God damn it!» и «Shit», от такого знакомого и близкого: «Твою мать…» и «Сука!», я пока ещё способен.
Так что сомнений, на чьей стороне я могу выступить, у меня не возникло. Поскольку, я с самого раннего детства чту девиз древних славян: «Наших бьют!»
А тем более, что, судя по всему, наших тут меньше, и помощь моя им явно не будет лишней.
Но сносить бошки врагам, махая руками, в присутствии свидетелей, я думаю не стоит. Зачем потом отвечать на лишние и ненужные вопросы?
А русских-то осталось всего трое на ногах. Остальные либо ранены, либо мертвы, и уже на земле… Правда тех, кто матерился на языке Шекспира, тоже потрепало. Но всё же, пока ситуация семеро против троих. Причём среди этих троих один совсем пацан, хоть и в офицерском мундире. И казак, уже потерявший свою папаху, из последних сил прикрывает его собой. А спину им прикрывает немолодой уже солдат с будёновскими усами, хотя скорее унтер, или как тут у них называется младший командный состав…
Я не сторонник честных поединков, особенно с наглосаксами. Они всё равно ведь обманут, даже если ты в бою победишь. Так что оставлять их в живых нет никакого резона. И у меня не дрогнет ни одна струна в моей душе, если я начну стрелять врагам в спину. А со своей совестью я уже давно нашёл общий язык…
Но я не стал доставать из хранилища автомат Калашникова. Так как, не те ещё времена, чтобы светить супероружие из будущего. В левой руке у меня оказался наган, а в правой — надёжный и уже не раз проверенный ПМ.
Стрелять в спину очень удобно. Пара первых выстрелов вообще незаметна для врагов и можно тщательно прицелиться, заодно и определив тех, кого пристрелю следующими выстрелами.
Раз, два… Раз, два, три… Пять выстрелов и четверо нападающих уже на земле. Стрелял почти в упор, поэтому промахнуться было трудно.
А вот дальше сложнее. Не такой я снайпер, чтобы быть на все сто уверенным, что не попаду в своих. Так что я слегка сместился, и всадил ещё одну пулю, куда-то по ногам ретивому британцу с саблей в руках. Похоже, что я попал, так как он дёрнулся и отвлёкся. А зря… Казак не упустил этого мгновения, и сильным ударом по шее вырубил подранка. Да что там вырубил… Он ему чуть голову не снёс…
Ещё одним выстрелом я упокоил второго лимонника, а унтер, или кто он там, зарубил последнего
— Больше нет врагов? — спросил я у тяжело дышащих после боя соотечественников.
Ни казак, ни унтер не ответили. Они озирались по сторонам, похоже ещё не уверившись в том, что бой окончен. Зато тот офицерик, которого я посчитал испуганным юнцом, повёл себя странно… Он навёл на меня револьвер и спросил строго?
— Кто Вы такой?
Строго спросить у него не получилось. Голосок подвёл, и он чуть не подпустил петуха в последнем слове.
— Молодой человек! А вам не кажется, что довольно невежливо с Вашей стороны задавать такие вопросы человеку, который встал на Вашу сторону, и как мне кажется, спас жизнь Вам и Вашим спутникам. И не тычьте в меня вашим разряженным револьвером. Если в нём есть патроны, то почему я, а не вы убили этих британцев?
У меня было много вопросов. И про то, где мы… И про то, какой сейчас год… Но сейчас их задавать не было никакого смысла. Люди на взводе. Они ещё из боя не вышли, а тут я с глупыми вопросами. Поэтому я стал задавать правильные и своевременные вопросы. Причём я задал вопрос не этому щеголеватому офицеру с полудетским лицом, а казаку, который вытирал свою шашку о мундир убитого им англичанина.
— Раненые есть среди ваших?
— А хто ж его знает. Смотреть надо. — отозвался казак.
— Вы не ответили на мой вопрос! — не унимался офицер.
При этом он дрожащими руками перезаряжал свой револьвер. Достал он меня уже…
— Чего тебе надо? Ты сам-то кто такой? Мальчишка в обосратых штанишках? И не вздумай больше тыкать в меня своей пукалкой! Я этого не люблю…
После моих таких слов, офицерик почему-то даже потрогал свои форменные штаны. Но тут унтер сделал пару шагов вперёд и подойдя почти вплотную к офицеру стал полушёпотом ему чего-то говорить. При этом он ненавязчиво прикрыл своим телом от меня худощавого парнишку.
Мне не потребовалось даже напрягать магию, чтобы расслышать его слова, так как шёпот его звучал вполне отчётливо:
— Ваше высочество! Негоже так… Он и в самом деле спас Вас, да и нас тоже….
Ну, ни хрена ж себе? «Высочество?» Очешуеть и не встать. Что-то я не помню такого высочества. Фотки Николая Кровавого и его сына Алексея помню. Но один был с бородой, а другой слишком молодой. А такого, как этот я что-то не помню. Хотя… Я же не знаю точно, куда я попал… Может, тут и страна другая, и высочества не те. Ну и что, что они по-русски говорят. Может это совсем-совсем другой мир, и тут не Романовы правят, а, например, Годуновы, или вообще ещё Рюриковичи…
— Прошу прощения! Я был не прав! — отстранив унтера, выступил снова вперёд офицер и представился. — Князь Романов Олег Константинович, корнет лейб-гвардии Гусарского полка. С кем имею честь?
Ну, ни хрена ж себе… Кто-то из Константиновичей… Твою же мать… Придётся и мне представляться честь по чести… И что бы такого соврать поэлегантнее?
— Барон фон Шварц Максимилиан Александрович, путешественник. Прошу прощения, что допустил грубые слова в Ваш адрес, Ваше Высочество!
— Извинения приняты. Благодарю Вас, барон! Вы спасли нашу жизнь.