Портальных Дел Мастер

Злобин Максим

Свобода тела, свобода духа, свобода разума. Вечный путь и вечное раздолье в пути.

Пожив такой жизнью и, — что немаловажно, — добившись такой жизни, становиться чьим-то слугой просто немыслимо. Ни слугой, ни подчинённым, ни даже вассалом на хороших условиях… да пошли они в жопу! Я был, есть и буду сам себе хозяин.

Так что во избежание неприятностей, портальщик Яр и Ярослав Апраксин должны достойно выдерживать очную ставку. Во всяком случае пока что…

Так что решено!

Первый шаг к былому могуществу — собрать и переварить

всю информацию по одарённым этого мира. Тем и займусь. Вот прям сегодня же.

— Мы принесли документы Апраксина, — я сунулся в дежурное окошечко и протянул паспорт.

Паспорт полицейский забрал, а нас выгнал на крыльцо. Сказал, что нечего нам тут делать, идите, мол, гуляйте.

— Сынууулька! — батя появился уже спустя пять минут; договорился-таки, чёрт языкастый. — Дочу-у-рка! Спасибо, что не бросили папку в беде, — и заграбастал нас в шутливые объятия.

Батя-батя…

Роман Романович…

Сухой, чуть сгорбленный мужичок с самой подвижной мимикой, которую я когда-либо видел. С такой мимикой, да с его талантом врать и не краснеть, ему бы в актёры, да вот — не вышло.

Что есть наш батя?

Яйца, табак, перегар и щетина — самое чёткое описание, которое только можно придумать. Ну и клептомания ещё до кучи.

Да, батя пёр всё, что плохо лежит. Всегда и всюду, при первой же подвернувшейся возможности. Причём иногда он воровал такие вещи, которые ну просто невозможно сбыть, — ну на кой хрен ему сдались дорожные знаки, например? А декоративные камушки из аквариума в Доме Культуры? А собака эта сраная, из-за которой его сейчас задержали?

Мне иногда кажется, что он всё это делает из какого-то принципа. Как будто руководствуется каким-то своим, одному ему ведомым кодексом. Хренов путь бусидо, свернувший не в ту сторону.

— Нахрена тебе собака понадобилась? — спросил я первым же делом.

— Это была не просто собака, Ярик! Это был образцовый французский бульдог, кобель-осеменитель! Трофейный, мать его, самец! Знаешь, сколько стоит случка с таким!?

— Ты хотел заработать на случке? — хохотнула Шиза.

— А чего ты смеёшься? Я уже и сучек ему нашёл, и обо всём договорился. Я ведь, — батя прижал кулак к груди, дескать, душа болит. — Я ведь пёсику приятно сделать хотел! А то ведь сидит у этой баронессы в квартире, по пять минут в день гуляет, ни света белого не видит, ни баб…

Короче, понятно.

Очередная мутная схема пошла не по плану.

— Чо за собака-то, бать? — вместо «здрасьте» крикнул Лёха, стоило нам зайти домой. Видимо, его тоже заинтриговал поступок родственника.

— Это не просто собака была, Лёх! — начал уже отрепетированную речь батя, скинул ботинки и двинулся на кухню. — Это был образцовый французский…

Запах драников, будто мультяшный дымок, прямо с порога брал за ноздри. Обеденный хот-дог уже давным-давно переварился и жрать хотелось до одури.

Динь-дон! — раздался звонок в дверь.

Мы с сестрой ещё толком не успели раздеться

и толкались в прихожей. Шиза открыла дверь.

— О! — вскрикнула она. — Костя, привет! Ну-ка наклонись, чо скажу.

— Чо?

— М-м-м-м-ма!

К моему удивлению, и к ни меньшему удивлению самого Костяна, Шиза схватила его за затылок, притянула к себе и крепко поцеловала прямо в губы. Чуть ли не в дёсны жахнула. Затем отпустила и прищурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Ну-у-у, — протянула она. — Прикольно, да, — и тоже пошагала на кухню.

В следующую секунду в прихожую ввалился Костян. Рожа у него была ещё красней, чем обычно, прямо-таки пунцовая. Глаза круглые, рот открытый, дыхание нахрен сбито.

Костя, — он же Константин Кириллович Ходоров, — был самым крупным подростком, которого мне доводилось видеть. Метра два ростом и килограмм сто двадцать весом. А ведь он же ещё растёт! И как это зачастую бывает с такими вот большими людьми, Костян был очень стеснительным, робким и где-то даже нервозным.

Местами.

А местами вообще нет. Например, вывешивать люлей пацанчикам из параллельного класса его робость ему не мешала.

Но как бы там ни было, Костя был моим другом, одноклассником и тем самым человеком, который изображает из себя совершеннолетнего и покупает пиво на всю компанию.

— Что это с ней!? — выпучился на меня дружище.

— Не обращай внимания, — я махнул рукой. — Хочет попробовать всё на свете. Вот буквально сегодня решила.

— А, — Костя попытался сделать вид, что понял, хотя не понял нихрена. — Ясненько. Кхм-кхм. Гулять пойдёте?

— Пойдём, — решил я за себя и за Шизу. — Только после ужина. Драники будешь?

— Буду, — кивнул Костян и принялся активно стягивать с себя ботинки носком о пятку.

Динь-дон! — опять звонок в дверь.

Да кого же ещё-то вдруг принесло? Надеюсь только, что… не соцопеку. Не могли же они так быстро отреагировать, верно? Или могли?

Ожидая худшего, я припал к дверному глазку и… который раз за день охренел. Другого эпитета здесь не подобрать.

— Привет, — только и смог вымолвить я, открыв дверь.

— Привет, Ярик. Как же ты вырос.

— И-и-и-ии-и-иии! — с визгом пролетела мимо меня Шиза и чуть ли не сбила с ног нашу гостью.

— Кто там? — вылез на шум батя, а следом за ним и Лёха выкатился.

— Охренеть, — сказал я, как только понял, что всё это происходит взаправду. — Сонь, ты почему не предупредила, что едешь?

— У меня нет телефона, — ответила моя старшая сестра, кое-как освободившись от лобызаний Шизы. — И никто не должен знать, что я здесь. Скорее всего, меня уже ищут…

Глава 4

Про апельсинки

Вот раскочегаренное сопло реактивного самолёта, а вот моя жопа. Как говорится, попробуйте найти десять отличий. Да вот только не получится нихрена! Сходство стопроцентное!