Портальных Дел Мастер

Злобин Максим

— Как думаешь, когда Шаховские будут здесь? — спросил я у Соньки.

— Понятия не имею.

— Ну и хрен с ними! — заявил Лёха. — Пока что их здесь нет, верно? Зато вся семья наконец-то в сборе, и я предлагаю это отметить. Кто хочет хреновухи?

— У нас есть хреновуха!? — батя чуть не поперхнулся драником.

— Есть, — брат откатился от стола. — Но ты отвернись… а лучше вообще выйди с кухни.

— Лёх, ну ты чего?

— Выйди, говорю…

Не клептоманией единой, как говорится. Помимо прочего, наш драгоценный родитель Роман Романович

был не дурак выпить, так что держать алкоголь дома на виду было чревато. Радовало лишь то, что по своей конституции батя был весёлым алкашом. Запойным, но активным.

Вместо того, чтобы лежать, рычать и раздражать домашних, его под градусом тянуло на приключения.

— Алексей, я твой отец! — серьёзно сказал батя.

Лёха тяжко вздохнул и уставился на него, мол, если ты так, то хреновуха не достанется никому.

— Ну ладно, ладно! — не выдержал Роман Романович и вышел в коридор.

— Дверь закрой!

— Да что ж за…

— И не подслушивай!

Наш родитель показательно-громко утопал в большую комнату, а Лёха в этот момент сунул руку под своё кресло и извлёк пластиковую бутылку с мутной жидкостью.

— Пускай думает, что на кухне есть нычка, — подмигнул он нам и крикнул: — Всё! Заходи!

Ради такого дела мы с Шизой по-быстрому выпотрошили холодильник. Да, собрать праздничный стол из наличествующих продуктов было нереально, но сидеть с одними лишь драниками ещё более уныло.

Итого мы нашли: четверть палки сырокопчёнки, банку солёных огурцов, черемшу и кусочек заветренного сыра, который как бы и сыр, а как бы и не совсем. Сырный продукт или что-то вроде того. Вкуса у него как такого не было и бьюсь об заклад, что при термической обработке вместо того, чтобы плавиться, он начнёт гореть и коптить похлеще тракторной покрышки.

Но…

Чем богаты.

— Ничо-ничо, — шепнул я Шизе, нарезая колбасу. — Разберёмся.

— Зная тебя, не сомневаюсь, — демоница поняла, о чём речь. Все её хотелки начиная от прыжка с парашютом и заканчивая ледоколом стоили недёшево, и она это понимала.

— Ну, — батя встал с места и чуть подзавис, подбирая слова; всё-таки повод был не самый радостный, дочь бежала домой от идиота-мужа.

— Давай я, — выручила Сонька. — Ребята, очень жаль, что при таких обстоятельствах, но я очень рада наконец-то оказаться дома. Соскучилась по вам по всем ужасно. За нас, что ли?

— За нас!

С высоты опыта Ярослава Апраксина хреновуха оказалась вполне себе удобоварима, а вот старый порталист Яр вспомнил свой бар, разбитый монстром, и немножечко взгрустнул.

Всё надо начинать заново…

С одной стороны. А с другой — ядрёна мать, это ведь всё надо начинать заново! Вот только в этот раз минуя ошибки и грабли, по уже прокатанной колее! Легко, просто и весело! И я нисколечко не сомневаюсь, что так оно и будет…

— Сонь, — я напустил на себя невозмутимый вид, дескать, спрашиваю лишь потому, что нужно о чём-то разговаривать. — А ты какого уровня?

Будучи одарённой простолюдинкой, Соню взяли в род в качестве

инкубатора для одарённых детей, и думается мне, что никто не был заинтересован в её активном развитии.

— Четвёртого, — ответила сестра, осторожно принюхиваясь к кусочку сыру.

— Ох ты! А когда же ты успела?

— Успела, — Соня таки решила не рисковать, положила сыр обратно в тарелку и вытерла руки друг о друга. — Один раз мы с Крисом ходили в рифт. Шаховские тогда арендовали его на неделю для прокачки рода и нас тоже пригласили.

— И как?

— Мне не понравилось, — поморщилась сестра. — Не по мне развлечение. Все эти убийства, крики, кровь. Фу-фу-фу. К тому же пришлось переться хрен знает куда, жить в палатке и ходить в сортир в кусты. И это ещё полбеды.

— А другие? — уточнил я. — Ну… другие полбеды?

— Другие полбеды в том, что к рифту стянулись все одарённые Шаховские. Прямо вот все, человек пятьдесят, как мне показалось. И мне пришлось заново знакомиться со всей роднёй, потому что со свадьбы я уже никого не помнила.

Пятьдесят, стало быть.

Лошьё.

Да притом, бьюсь об заклад, лошьё низкоуровневое. Да, пока что я слаб они могут попортить мне жизнь, — если разобраться, то конкретно сейчас кто угодно может попортить мне жизнь, — но серьёзного противостояния не получится.

Если заступятся за своего ублюдка Кристофера, перебью нахер всех.

— К тому же, — тут на Соню, по всей видимости, нахлынули воспоминания о всех её тяготах и лишениях во время прокачки. — По-человечески внутрь ходила только основа, а нам пришлось ждать ночи, когда у боевиков был перерыв. И к тому же у нас не было своего снаряжения, а то, что нам выдали было… м-м-м… очень сильно б/у. Клянусь, мой бронежилет вонял псиной. Фу.

— А что было внутри?

— Ой, да я толком не поняла. Мы же толпой шли, так ещё и позади основной группы. Наливай свою бурду, что ли? — это Соня обратилась к Лёхе.

— Будет сделано, — кивнул тот, мол, дважды повторять не надо.

— Может за вином сбегаем, а? — Сонька тоскливо посмотрела на Шизу. — У меня деньги есть.

— Погоди, — попросил я. — Расскажи сначала, что в рифте было.

— Ну что-что? Помню, сразу за порталом была пустыня и скала, а в скале вход. Красивый такой, выдолбленный прямо из этой самой скалы. Похоже то ли на замок, то ли на храм, то ли на гробницу какую-то. О! — сестра просияла. — Знаешь, на что похоже? На эту самую… у арабов…

— Петра? — подсказал я.

— Да, точно! Петра! — кивнула Сонька. — Ну а внутри залы каменные, комнаты, коридоры. Алтари какие-то.

— А монстры?

— Кажется, это были саблезубые макаки, — ответила сестра. — Я ни одной не убила, а на трупы старалась не смотреть. Не помню, что именно, но что-то с ними было не так. То ли шесть рук, а то ли ещё что-то. Рифт же, — со знанием дела сказала Сонька, а я чуть не заржал.

Как будто бы она знает, что такое рифт.

Как будто бы хоть кто-то в этом мире вообще понимает, что это за хрень такая.