Портальный прорыв
Шрифт:
Змее-люди это понимали прекрасно и неспешно забирали противника в полукольцо.
Глава 8
На асфальте вяло трепыхались недобитые наги. Полукольцо окружавших сомкнулось в кольцо, о чём недвусмысленно сообщил хруст веток за спиною в посадке. Змее-люди не оставляли противнику ни малейшего шанса на удачный побег.
— Да я и не собирался, — оскорблено пробормотал Эдик, перехватывая ствол поудобнее.
Бессовестно врал. На самом деле, он лихорадочно
«Эх, мне бы сейчас магию бы… тогда бы я всех бы вас тут положил»
Но магии не было. Что-то там щекотало в районе третьего поясничного позвонка, но этого не хватило бы даже свечку зажечь. Ламии — монстры, но существа не магические. У них другие способности.
И эти способности он вскоре на себе испытал.
Вперёд выдвинулся, совсем уж, огромный наг — походу, их верховод — приблизился, навис над Эдиком всей своей чудовищной тушей. Что-то вопросительно прошипел…
— Да пошёл ты, гадёныш! — выкрикнул Эдик.
И махнул карабином, целясь прикладом в выступающую нижнюю челюсть. Монстр легко ушёл от удара. Его соплеменники насмешливо засвистели.
— Весело вам, сволочи?! — заорал Эдик и снова попытался достать главную тварь.
Не достал.
Верховод отшатнулся, опять метнулся к нему, но на этот раз не навис, подавляя своими размерами. Сейчас монстр угнетал его волю.
Тонкогубая голова неуловимым движением остановилась точно напротив. Наг застыл. На долю секунды мелькнул кончик раздвоенного языка. В янтарных глазах, дрогнул вертикальный зрачок. В тот же миг окружающее потеряло для Эдика всякую значимость…
Наг продолжал сверлить его магнетическим взглядом.
Желания пропали. Жажда жизни… надежды к спасению… поражения горечь — всё это превратилось в молочный кисель. Даже в клейстер, если точнее. Чувства стали такими же серыми, аморфными и студенистыми. Эдик протяжно вздохнул, опустил руки и уставился в одну точку. Всё видел, всё слышал, всё понимал, но пошевелиться не мог.
Таким беспомощным он чувствовал себя всего только раз — когда попал под ментальный удар Призрачного Банши в том ущелье...
Страшно не было.
Просто… Очень. Не хотелось. Умирать.
Верховод прошелестел команду. Из строя выскользнули две грудастые ламии. Змеиные тела потекли тягучими извивами. Мельтешение красных, белых, чёрных полос усилило гипнотическое воздействие кратно.
« А ничего такие… Симпатичненькие… — отрешённо подумал Эдик, из последних сил стараясь не впасть в неконтролируемый ступор. — Расцветка весёленькая… косички прикольные… глазки милые… жёлтенькие…»
Жёлтенькие глазки ожгли его лютой ненавистью, и ламии, не сговариваясь, размотали длинные хвосты плёток. Эти косички Эдику совсем не понравились. Тугие, толстые, унизанные колючками, шипами и крючьями. Сейчас его начнут разбирать на кусочки.
Змее-люди в предвкушении кровавого зрелища взбудоражились не на шутку. Кончики чешуйчатых хвостов задрожали, завибрировали, в воздухе замельтешили раздвоенные языки, уши заложило от возбуждённого свиста. И тем не менее они не спешили. Им было мало просто убить врага, унёсшего жизни стольких их соплеменников — они жаждали казни. Изощрённой, кровавой, мучительной…
Главный наг пронзительно шикнул, подавая команду к началу. Ламии чуть заметно шевельнули руками. Плети коротко свистнули и метнулись к обездвиженному человеку.
Плечи дрогнули под ударами, но боли он не почувствовал. По крайней мере, той, которую ожидал. Жуткие крючья не оставили рваных ран, шипы не вонзились в плоть, колючки беспомощно проскрежетали по антрацитовой чешуе куртки и соскользнули на землю. Даже царапины не оставили.
Правая ламия с раздражённым посвистом дёрнула плеть на себя и недобро прищурилась, выискивая уязвимое место. Взгляд жёлтеньких глаз остановился на ничем не защищённой шее. Воротник, хоть и стоечкой, за защиту считать нельзя. Шипастый жгут, он вряд ли остановит.
Эдик осознал этот момент со всей ясностью и судорожно дёрнул кадыком.
«Ну всё, пиндец, сейчас перепилит».
Свистнуло… Шею словно ошпарило. Эдик содрогнулся, вскрикнул... больше от страха.
Но обошлось.
Слева грохнул дуплет. Потом одиночный. Треснула короткая очередь. Длинная. Это из «Калаша». Присоединился второй автомат. Третий, четвёртый… Грудастая экзекуторша не успела завершить начатое — упала изрешечённая пулями. Страшная плеть выскользнула из её ослабевшей руки.
Рядом свалилась вторая с аккуратной дыркой во лбу. Над ухом противно-пронзительно вжикнуло — главный наг рухнул навзничь с занесённой для удара гизармой. И кровавой отметиной в районе грудины
Только это и запечатлелось в памяти Эдика. Смерть остальных он просто не рассмотрел. Их покрошили в считаные секунды.
За спиной послышались звуки шагов… Шагов! Человеческих! Эдик чуть не прослезился, дёрнулся, но смог только широко улыбнуться — контроль над телом ещё полностью не вернулся.
— Спасибо, мужики! — во всей сердечностью поблагодарил он невидимых спасителей. — Я уж думал…
Что он думал, осталось невыясненным. На затылок обрушился приклад «Калаша» и оборвал благодарственную речь на полуслове. В глазах потемнело, голова закружилась, к горлу подступила тошнота…
На асфальт Эдик упал уже без сознания.
***
В себя пришёл на обшарпанном дощатом полу в тесной комнате с единственным окном в мелкую клетку. Облезлые серые стены пестрели царапинами современной наскальной живописи: «менты казлы», «все бабы дуры», «здесь был Васян» и прочее в том же духе и стиле.