Портфолио в багровых тонах
Шрифт:
— Мы трахнем хором твою сучку, а ты будешь смотреть…
Герой компании, конечно, выразился нецензурно, но сейчас это так креативно — перемежать слова грязной матерщиной, вести себя среди людей, словно гамадрил на рынке, где много жратвы, притом позиционировать себя как эксклюзивную модель человеческой расы.
— Пацан, кончай истерить, — произнес Слава, тихонько отступая, но истерик наступал. — Успокойся, давай поговорим…
— Кому сказал — трахать! — кинул второму дружку брат Дины.
Слегка посиневший от удушья дружок послушно, однако неохотно, перешел к
— Слышь, ты, недоносок, — рассвирепел Слава. — Я вцеплюсь зубами в твое петушиное горло, если только посмеете… Даже если, гаденыш, пырнешь меня ножом, заберу тебя с собой…
Неизвестно, чем закончился бы конфликт, во всяком случае, Слава настроился решительно, но вдруг раздался вопль:
— Стоять! Полиция!
Два насильника от неожиданности бросили Карину и как-то нелепо присели, не совсем, а чуть-чуть, будто их ударили под коленками. Слава даже не посмотрел, кто там еще ворвался в квартиру. Стоило брату Дины кинуть взгляд в сторону, Калинин вернул долг — врезал защитнику сестры кулаком по красивой рожице от всей души. Кулак Славы раз в пять мощнее удара ступни, полученного от сопляка. В результате тот и нож выпустил, и полет исполнил не хуже артиста балета только спиной назад, и в стену врезался. После этого Слава повернулся к новому лицу и вытаращил глаза. Конь! То есть коп! Стало быть, пас дружка Глеба — легко же его было просчитать. Конь лихорадочно тыкал пистолетом во всех направлениях, будто попал в бандитский притон и не знал, кому первому послать пулю. Между тем пистолет воздействует как укол транквилизатора, сразу стало спокойно Славе и Карине, успевшей подбежать к Калинину, который ее обнял за плечи.
— Так… — подняв нож, сказал Дереза. — Ножичек… Ого, финак! Ношение холодного оружия — раз, вы ворвались в чужую квартиру — это разбойное нападение и два. Прямая угроза жизни — три, и, наконец, попытка группового изнасилования — четыре. Ребятки, ваши несостоявшиеся подвиги, а всего лишь попытки их совершить тянут на длительный отдых в колонии строгого режима. Калинин, вяжи их, а я подстрахую…
Он протянул Славе наручники, а тот, если честно, толком не знал, что с ними делать, но взял. Дереза догадался:
— Чего смотришь? На запястья… вон этому… — указал он пистолетом на брата Дины. — Они сами наденутся, удобная штука.
Двум парням пришлось связать руки, наручники были всего одни, а веревка есть в любом доме, кроме тех, где были повешенные. И куда делся кураж у мальчиков, стадное ослепление?
— Ты как здесь очутился? — поинтересовался Слава, завязывая на запястьях последнего парня узел.
— Мимо шел… Слышу — девушка помощи просит, я — в подъезд. Потому что всегда прихожу на помощь, работа у меня такая. А пацаны неопытные, забыли запереть дверь. Ну, говнюки, — неласково обратился Дереза к гангстерам, — нашли приключения на свои тощие задницы?
— Слушай, отпусти их, — неожиданно заступился за парней Слава. — Вон тот — брат погибшей Дины,
С усмешкой людоеда Дереза прошелся перед парнями, разглядывая каждого по отдельности. А что там разглядывать! Ребята стояли подавленные, как три петушка, потерявшие все перья в драке. Так всегда бывает: когда провальный вариант даже не обсуждался, приходится смиряться, сталкиваясь с неожиданностями.
— У него есть чем думать? — ухмыльнулся Дереза, остановившись напротив брата Дины. — Как твое имя, юный мститель?
— Никак, — огрызнулся тот.
— Так вот, Никак… Ты, наверное, знаешь: при насилии женщина сопротивляется. Это значит, на ее теле остаются следы — синяки, ссадины, царапины. На теле твоей сестры ничего такого не обнаружено. Усвоил?.. Я спросил: усвоил?
— Да! — гаркнул Никак.
— Не усвоил, — констатировал коп. — Калинин, катай заяву с подробным описанием, что здесь происходило.
— Зачем? — не понял Слава.
— За тем, что сейчас я отпущу этих говнюков по твоему ходатайству, но если только эти тупые засранцы еще хоть где-нибудь засветятся, я их закатаю лет на — дцать. А теперь — брысь отсюда!
Парни без слов вытянули связанные руки вперед, но коп снял только наручники и кивнул головой в сторону выхода. Их не надо было уговаривать, двое так и бросились вон со связанными руками. Когда от налетчиков и духу не осталось, Дереза повернулся к потерпевшим, которые сидели на диване, Карина промокала носовым платком кровь на лице Славы.
— Итак, Калинин, в благодарность за спасение выкладывай адрес Вараксина.
Без дополнительных слов Слава поднял руку, а Дереза — брови, но такова была его реакция на кукиш, в просторечье — дулю. Очень выразительная получилась штука из пяти пальцев, этим бы пальчикам да соху, или кайло, или кирку, а они предпочли скальпелем орудовать. Карина прыснула.
— Ммм… — протянул Дереза, покривив губы. — Грубо. Плохо тебя мама с папой воспитывали.
— Я сирота, — из вредности солгал Слава. — Круглый.
— Ну, ладно, ладно, — раздраженно произнес Дереза. — Расскажи тогда вашу версию. Вараксин был в парке с Диной и?.. Что произошло?
— Откуда я знаю! — пожал плечами Слава. — Меня там не было.
— А вы, девушка…
Не смог задать свой вопрос коп, так как Калинин вскочил:
— Валерка! Как я не подумал о нем!
Он лихорадочно засобирался: из шкафа достал чистую рубашку, стянул с себя запачканную кровью, начал переодеваться.
— Кто такой… этот Валерка? — заинтересовался коп.
— Брат Глеба. Я еще подумал: откуда три гангстера знают мой адрес? Боюсь, побывали у Глеба дома и он… он… Ты со мной, Карина?
— Конечно, — вскочила с дивана она.
— Поедем вместе, — поставил условие Дереза.
— Что вы, что вы, — в клоунской манере расшаркался Слава. — Мы сами… Вы, пардон, третий лишний.
— Неблагодарный. Десять минут назад я спас вас обоих.
— Ты помешал, — возразил Слава. — Помешал мне блеснуть перед Кариной силой, мужеством и… неважно. Я бы раскидал хлюпиков и без тебя!