Портфолио в багровых тонах
Шрифт:
Если Слава смотрел на Карину, напялив улыбку счастливого идиота, то Глеб — с подозрением и недоверием, словно познакомился с ней совсем недавно, поэтому толком не узнал. Недолгая пауза закончилась его же выводом:
— Славка, я бы на твоем месте не женился на ней.
— Почему это? — ершисто спросил тот.
— Она сильно умная, от нее же ничего не скроешь.
— Сам женись на дурах, — парировал Слава, обняв за талию Карину.
— Так… — взяла командный тон Ника и вдруг обратилась к невесте Славы: — Тебя как зовут?
— Карина, — представилась та. — А это Слава…
— Знаешь, Карина, иди на кухню и приготовь
— А мы? — спросил Слава.
— Отдыхайте, — бросила уже через плечо Ника, садясь за компьютер.
Сначала она написала в соцсети крик о помощи: «Ребята, выручайте. Запорола ночные снимки, а они оч-оч нужны. Не подскажете программку, способную очистить кадр и вытащить из темноты натурщиков? Виден только силуэт. Всем, кто откликнется, заранее благодарна».
Лелик ведет богемную жизнь, потому Ника, слегка переделав текст сообщения, отправила ему ту же просьбу, ну и еще нескольким фотографам, на помощь которых, если честно, не рассчитывала. О, а вот и «остроумный» ответ: «Обратись в ФСБ».
— Познакомь, — отправила свой текст она.
К этому времени Глеб со Славой расположились полулежа на диване, подложив под спины подушки, казалось, придремывали.
— Ника, — впервые за этот сложный вечер обратился к ней Глеб, она развернулась в кресле, удивленно приподняв брови. — А фото со вспышкой? Ты ведь снимала… нас… с…
— Да, да! — Ника повернулась назад к компьютеру. — Я их забраковала, отправила в корзину, но не удалила. Сейчас… восстановлю…
— Почему забраковала? — осведомился Слава.
— А передний план пересвечен, так бывает при ночной съемке, когда пользуются фотовспышкой. Я же снимала, положившись на авось, иначе твой друг меня убил бы, верно? Ой!..
— Что?! — в унисон выпалили Глеб и Слава, одновременно выпрямившись.
— Вот теперь видно…
16
Несколько часов следующего дня дались Нике трудно не только потому, что почти всю ночь она провела без сна, но и психологически. Пожалуй, впервые работа не принесла ни удовольствия, ни удовлетворения, впервые Ника пользовалась золотым правилом ремесленника: нет вдохновения — есть опыт и знания. Но съемки подошли к концу, Ника этому была рада, расслабившись, полулежала в кресле, уложив скрещенные ноги на стул и поддерживая подбородок переплетенными пальцами рук.
Четыре часа, всего-то четыре — и мартышки устали (как шахтеры после забоя), двигались по студии со скоростью пьяных амеб. Ника ждала, когда модельки соберутся (это бесплатный цирк) и уберутся к черту. Плечи опущены, шеи вытянуты вперед, ножки тоненькие, ребрышки торчат, личики тусклые. В такой момент жалость тронет самое черствое сердце, изредка и Ника подвергалась этому гуманному чувству.
По большому счету их должно быть жаль всякому здравомыслящему человеку и не потому, что они недоедают, как в блокадном Ленинграде в Великую Отечественную. А потому, что окружает этих существ иллюзорный и ненадежный мир, который отнимет время (самое лучшее время) и взамен не даст ничего, кроме разочарований и опустошения. Но каждая живет уверенностью, что именно она поймала судьбу за хвост и ловко рулит ею, направляя по верному пути. О этот заманчивый путь туда, где вместо звезд сияют бриллианты, где плечи обнимают меха, нога жмет на педаль
Вот так иногда рассуждаешь, сострадаешь, а потом вдруг кое-что припоминаешь. Нике доводилось видеть, как беспомощные и жалкие скелетики перерождаются в зубастых акул у ног богатого папика. Как виляют тазобедренными костями, обтянутыми тонкой кожицей, перед дядьками, а те похотливо причмокивают, держась за возрастные животики обеими ручонками. Она была свидетельницей, когда модельные клячи подстраивали друг другу такие козни, что на помощь звали медиков, и не всегда «шалости» злобных куколок заканчивались без последствий. Ну и как их после этого жалеть? Нике безумно захотелось вышвырнуть из студии полуголых девиц. Точнее, голых. На скелетиках стринги, это две ниточки и тряпочка на лобке — жутко неудобна штука.
— Время — бабки, — занудливым тоном напомнила Ника. Ей не вняли, пришлось расшифровать: — Быстрее, быстрее… Вы тормозите мою работу.
Горькие мысли возникли благодаря выводу Карины: убийца рядом с Никой. Может, среди этих?.. Только Глеб уверяет, что Дина говорила: «ОН здесь. ОН убьет нас». Мужчин рядом с Никой не столь уж много, можно сказать, раз-два и обчелся. И ни один не подходит под вывеску «убийца с особой жестокостью».
Тут еще Эдик зашел, да не один, а с мордастым типом в летнем костюме в стиле «пижама». Скелетики ноль внимания, не додумались хотя бы носовыми платками прикрыться. Как раз пофигизм, демонстрирующий дешевую естественность и свободу от предрассудков, чаще всего бесил Нику. Но не сегодня. На этот раз она про себя хохотала: куклы не распознали в «пижаме» банковский счет с длинным рядом вожделенных ноликов после кругленьких цифр.
Ника вовсе не ангел, не святая, не сектантка, не фанатичка, борющаяся за нравственность, по которой справили поминки в конце прошлого века, даже в партии зеленых не состоит. Она сама себе партия. И к ней претензий можно предъявить миллион, но! Она не станет стелиться перед мешком банкнот, чтобы ее осыпали щедротами, уж как-нибудь сама себя прокормит, а эти… Эти оближут с головы до пяток и лягут прямо на пол в рядок — выбирай! Согласятся быть девятой наложницей в гареме из второго ряда, в зубах будут приносить ему тапочки, танцевать на потолке танец живота, стоит только шепнуть им: «К нам пришли бабки-баблосики».
— Чего ты хочешь, Эдик? — устало проговорила Ника.
— Не я, а вот этот человек. — И, наклонившись, Эд тихонько сообщил: — Он бизнесмен, у него дело к тебе.
Ника надела сногсшибательную улыбку. Итак, бизнесмен, у него к ней дело… например, хочет сфотографироваться с любимой женщиной — мамой. Жены у него точно нет, он какой-то асексуальный. Ему сорок. Или около того. Пегий. Рыхлый. Кожа на щеках подозрительно гладкая, лоснящаяся, будто ее долго мыли и натирали до блеска подсолнечным маслом. Румянец нездоровый, наверное, пил вчера и позавчера, не просыхая. Пил и жрал все самое неполезное. Глаза навыкате, похоже, налицо базедова болезнь. Пожалуй, не внешние приметы в нем доминируют, изнутри «пижамы» шло нечто отталкивающее. «Нет, жены у него нет, — решила Ника. — Впрочем, ей-то какая разница?»