Портниха
Шрифт:
Это несколько меня приободрило. Осталась сущая «ерунда»: найти способ отойти от своих охранников хотя бы на расстояние километра. А учитывая то, что кейа постоянно держатся рядом со мной, убежать от них будет, мягко говоря, не просто.
У меня было мелькнула крамольная мысль, попросту вырубить своих похитителей, перетянув им кое-какие энергонити.
Правда, потом от этой мысли стало откровенно смешно. Кейа наполовину ткачи и мгновенно почувствуют, если я хотя бы прикоснусь к полотну кого-нибудь из них. К тому же, я наверняка не успею обездвижить сразу троих сильных тренированных
Возвращаться же в общину мне по-прежнему категорически не хотелось, а потому идея сбежать казалась все более и более привлекательной. Осталось придумать, как именно это сделать.
…Мы завтракали в гостиничном кафе – очень милом и аккуратном, с ажурными шторами на окнах, деревянной мебелью и разноцветной посудой.
Сидели за одним столом, а потому у меня была возможность внимательнее рассмотреть своих спутников. Если с Рамилем Кезри все было понятно, то двое других магов оказались весьма интересными. Во-первых, они были значительно моложе своего руководителя – я бы дала им не больше 25-27 лет. Во-вторых, ребята являлись родными братьями, причем, судя по ничтожной разнице в возрасте, двойняшками. В-третьих, судя по тому, как много в их полотнах было оранжевого и кирпичного цвета, мальчики явно отличались решительным настырным характером. Бунтари, значит. Рамилю, наверное, работать с ними нелегко.
При этом выяснилось, что основной поток магии, блокирующий мои украшения,исходил именно от господина Кезри, остальные кейа его только слегка подпитывали. Что ж, значит прятаться нужно в первую очередь именно от Рамиля.
– Как вас зовут, мальчики? – спросила я у молодых стражей.
Они вскинули на меня удивленные глаза.
– Я – Дик, – сказал один.
– А я – Алан, – ответил другой.
– Вы новенькие?
– Да, – кивнул Дик.
– Заступили на службу два года назад.
– И как вам работа? Нравится?
– Не очень, - признался Алан. – Скучная она.
– Так, - вмешался Рамиль. – Хватит болтать. Госпоже пряхе нужно отдохнуть.
Ребята с сожалением переглянулись и замолчали. Поговорить они явно были не против…
После завтрака меня проводили в специально снятую комнату. Прежде чем остаться в одиночестве, пару минут я наблюдала за тем, как Кезри накладывает на окна, стены и дверь блокирующие чары. Видимо, главный кейа допускал возможность того, что пленница попытается сбежать.
Быстро умылась и прямо в одежде легла поверх покрывала на кровать – все-таки после ночи, проведенной в пути, я чувствовала себя ужасно уставшей.
Временное одиночество породило грустные мысли.
Лана сейчас, наверное, очень переживает, а Дэн корит себя за то, что уговорил ее устроить мне встречу с Филиппом.
Отец… Надеюсь, он еще жив. Если Лутор с горяча свернул ему шею, будут у моего колдуна крупные проблемы. Ткачи в своем праве – они просто забрали человека, принадлежащего их общине,и убийство собрата не простят.
Впрочем, Лутор хоть и вспыльчивый, но отходчивый, поэтому, если папенька и покалечен,то
От мысли о Креге защемило сердце. Господи, прошло несколько часов, а я ужасно по нему соскучилась!.. От мысли же, что мы можем и вовсе больше никогда не увидеться, вдруг стало так горько, что к глазам подступили слезы.
Честно говоря, до сегодняшнего вечера я не верила, что грозящая мне опасность настолько серьезна.
Мы живем в цивилизованном мире со свободными нравами, свободой волеизъявления и слова. Как можно поверить в то, что нынешнего, современного человека можно просто так, не спрашивая мнения и не опасаясь правосудия, увезти к черту на кулички, чтобы до конца жизни, как морскую свинку, держать на закрытой территории?!..
Да, я жила в общине ткачей и представляю себе, что она такое. Однако я не помню, чтобы находившиеся в ней люди были чем-то недовольны. Они также улыбались, ходили на работу, отмечали праздники и ездили в гости к родственникам в окрестные города, как и жители любого другого населенного пункта. Никто не считал себя невольником и не стремился убежать из поселка куда глаза глядят.
Возможно, дело здесь в воспитании: с самого детства маленьким ткачам внушается, что они – особенные, а потому должны всегда держаться вместе. Возможно, лично я считаю по-другому лишь из-за того, что слишком рано покинула общину и знаю, что особенным является каждый человек и отделяться от всего остального социума – глупо и бессмысленно.
Будь я простым ткачем, ничего страшного в моем пленении бы не оказалось. Может, старейшины даже разрешили бы остаться в большом городе – просто вернули мое имя в книгу фамилий и ненавязчиво присматривали за моей жизнь. В отношении же пряхи творится сущий беспредел, дикое грязное средневековье.
С этими мыслями я незаметно задремала.
Полусонное состояние никак не хотело перерастать в полноценный сон – не отпускало нервное напряжение. И, как выяснилось, слава Богу!
Спустя некоторое время краешком сознания я уловила тихий шорох открывающейся двери, а потом легкие едва слышные шаги. Спустя мгновение кто-то мягко, почти невесомо дотронулся до моих волос, а потом точно также, ласково и осторожно, – до пальцев левой руки.
– Рамиль, уходи.
Глаза почему-то не хотели открываться, хотя дрема сразу же прошла. Поэтому его улыбку я не увидела, а почувствовала.
– Я думал,ты спишь, – шепотом сказал он.
– Нет, не сплю. Что тебе нужно?
– Ничего, – моей ладони коснулись горячие губы. – Просто хотел на тебя посмотреть.
– Посмотрел?
Кое-как разлепила веки. Кейа обнаружился сидящим в кресле в метре от меня. Момент, когда он отошел от кровати я благополучно упустила.
– Пора ехать? – спросила у него.
Он покачал головой.
– На отдых есть еще полтора часа.
– И ты собираешься все это время сидеть здесь?
– Я тебе мешаю?
– Очень смешно, Рамиль. В туалет тоже будешь ходить вместе со мной?
– Могу и вместе. Но ты, наверное, будешь против.
– Уходи, пожалуйста.
Его взгляд стал серьезным.
– Алира, я тебе противен?
– Я не могу полноценно отдыхать, когда на меня смотрят.