Портниха
Шрифт:
Мы резво двинулись вперед по тропинке. Я же с радостью отметила, что головная боль стала меньше, а слабость практически прошла. Поэтому следующие несколько минут я просто шагала вслед за со своим спасителем, осторожно разглядывая его магическим зрением.
Желание ещё раз взглянуть на энергополотно Дика было неожиданным и интуитивным. И увиденное мне не понравилось. Объяснить, что именно с парнем не так, никак не получалось – его ткань по-прежнему оставалась такой же, как и несколько часов назад, когда я рассматривала ее во время раннего завтрака. Однако теперь меня в ней что-то цепляло.
– Как же ты объяснишь Рамилю свое отсутствие,
– Никак. Я успею вернуться раньше, чем он заподозрит неладное.
– Порталом?
– Ага.
– А что, если Кезри почувствует твою ворожбу?
– Пусть чувствует, на здоровье. Отследить расстояние, с которого я вернусь в гостиницу невозможно, поэтому я всегда могу сказать, что, к примеру, слушал пение птиц где-нибудь в десяти метрах от крыльца. Сторожить дверь вашего номера поручено Алану, мне же во время этой стоянки разрешили немного отдохнуть.
– Твоего брата, наверное, накажут за мой побег.
– Не думайте об этом, Алира, – мягко улыбнулся парень. – Ваше дело – просто вернуться в город, с остальным мы как-нибудь разберемся сами.
Он прав: это самое остальное – действительно не мое дело. Внутри, однако, все буквально трепетало: уж очень гладко складывалась наша авантюра.
Спустя несколько минут тропинка кончилась,и мы снова углубились в чащу.
Чары Рамиля с каждым нашим шагом становились все тоньше и прозрачнее, а потом и вовсе исчезли, оставив только несколько нитей, поддерживаемых самим Диком. Парень, тоже следивший за этим процессом магическим зрением, почти сразу остановился и повернулся ко мне.
– Ну вот и пришли, – снова улыбнулся он. – А вы переживали.
Конечно, переживала. И, как оказалось в следующее мгновение, не напрасно.
Невидимая волна воздуха вдруг толкнула меня в сторону и больно припечатала к ближайшему дереву, а руки вытянулись по швам и буквально прилипли к телу.
– Дик?!..
– Спокойнее, госпожа пряха, – его улыбка превратилась в оскал. – У нас с вами ещё есть несколько свободных минут.
– Что ты делаешь?..
– То, о чем я вам говорил – меняю жизнь своих сородичей в лучшую сторону.
Он подошел ко мне вплотную, посмотрел в глаза. От этого взгляда, жесткого и холодного, неприятно екнуло сердце.
– Что ты собираешься делать, Дик?
– Еще не поняли для чего я вас сюда привел? Хочу перерезать вам горло, - спокойно и серьезно ответил парень.
– У меня это неплохо получается - со стороны будет казаться, будто вас разодрал дикий зверь. Можно было бы, конечно, порвать энергонити, но тогда другие кейа почувствуют, что что-то случилось. А мне это ни к чему.
– Но зачем?! Зачем тебя меня убивать?
Его лицо стало каменным.
– Знаете, Алира, в Академии нас учили, что разговор с жертвой – это глупая и пустая трата времени. Но я хочу, чтобы вы знали: я вас ненавижу. Всеми фибрами своей души.
Вот это поворот!
И почему я не удивлена?
– Чем же я так перед тобой провинилась?
– Вы – пряха. Этого вполне достаточно.
Теперь на лице Дика было выражение крайней брезгливости.
– Вы ведь урод, Алира. Мразь, которую нужно было раздавить сразу, как только проснулась магия. Знаете, я искренне не понимаю преклонения ткачей перед пряхами. Правда. Как можно уважать и любить тех, чья сущность идет вразрез со всеми законами природы? Тех, кто может одной своей прихотью изменить основы основ? Да, ткачи умеют работать с энергополотнами, но даже их способностей недостаточно, чтобы
От его слов у меня в груди стало так горячо, будто там разгорелся пожар.
– Дик, - хрипло сказала я, – признайся, это вы с братом убили мою мать?
– Мы, – невозмутимо пожал плечами кейа.
– Знаете, Алира, я ведь не лукавил, когда говорил, что желаю изменить общинный уклад ткачей. Повторю: им давно пора выйти в большой мир и жить той же жизнью, что и остальной народ нашей страны. Просто нужно преодолеть ряд факторов, которые этому препятствуют. Пряха – как раз один из таких факторов. И если прочие препоны можно убрать относительно просто и мирно,то прях, Алира, надо уничтожать. Как опасный вирус или крыс, переносящих инфекцию. Собственно, именно с этой целью мы с Аланом и уговорили Рамиля включить нас в ваши поиски. Так как дело это оказалось непростым, мы решили в обход Кезри навестить Тарью Тесси и выяснить нужный адрес у нее. Нам было необходимо найти вас раньше остальных. Но, к сожалению, не получилось.
– Мама ничего не сказала, – прошептала я.
– Да, - кивнул парень. – Как ни странно. Крепкая оказалась старуха. И упрямая.
– Зачем же вы ее убили, Дик? Почему просто не стерли память?
– Вот еще! Чего ради мы должны ее жалеть? Она породила чудовище и должна была быть за это наказана.
Нет, мальчик, урод здесь не я, а ты. Причем моральный и на всю голову.
– Дик,ты правда считаешь, что Рамиль о ваших проделках ничего не узнает? Разве вы с братом не в курсе, что он собирается устроить среди кейа повальный допрос?
– В курсе. Ну так что ж? Пусть устраивает. Открою вам напоследок маленький секрет: мы с Аланом отлично умеем маскировать целый ряд своих энергонитей. Истинную картину нашей энерготкани сможет увидеть только пряха. А ее рядом уже не будет.
Так вот что меня в нем зацепило! Ну конечно. Примерно треть полотна укрыта легким, едва заметным пологом чар. В глаза данный полог практически не бросается, и рассмотреть его можно только после долгого и внимательного созерцания.
– Ладно, мы с вами достаточно поговорили, - Дик вынул из-под куртки короткий широкий нож. – Всего вам хорошего, Алира.
Вежливый какой!
Но глупый.
– Спасибо, Дик, – улыбнулась я. – Особенно за информацию. И за любезно предоставленную фору.
В следующий момент мир перевернулся. Правда, не для меня, а для моего незадачливого похитителя. Доля секунды,и кейа, полностью обездвиженный, оказался лежащим на траве.
Я же неторопливо отошла от дерева, ногой отбросила в сторону выпавший из его руки нож. Потом подошла к Дику, присела рядом с ним на корточки.
Страж, который, по всей видимости не понял, что именно сейчас с ним произошло, смотрел на меня с глубочайшим удивлением. Он открыл рот, явно собираясь что-то спросить, однако из его губ не вырвалось ни единого звука.