Портобелло-роуд (сборник)
Шрифт:
— Кто написал его на пузырьке? Вот в чем вопрос. Это определят по почерку. Если мистер Симондс, ему запретят практиковать.
— Фамилии на этикетках всегда писала она. Бедняжка, ее исключат из списка фармацевтов.
— У них отберут лицензию.
— Я сама брала у них глазные капли не далее как три недели назад. Если б я знала, что может случиться такое, ни за что бы…
— Доктор говорит, что не могут найти пузырек — пропал.
— Нет, сержант сказал определенно, что пузырек у них. Написано ее рукой. Бедняжка, видно, сама себе приготовила капли.
— Красавка, обычные капли.
—
— А нужно было другое лекарство, эзерин. Доктор говорит…
— Доктор Грей говорит?
— Да, доктор Грей.
— Доктор Грей говорит, что, когда переходят с эзерина на атропин…
Несчастье приписали случайности. Все надеялись, что глаз мисс Симондс уцелеет. Рецепт составила она сама. Разговаривать об этом она не желала.
Я сказала:
— Пузырек могли подменить — это вам в голову не приходит?
— Книжек начиталась.
В последнюю неделю каникул умерла в своей постели миссис Симондс, завещав состояние дочери. А у меня начался тонзиллит, и я не пошла в школу.
Лечила меня доктор Грей, вдова городского врача Грея, недавно умершего. Доктора Грея я знала давно и любила, а с доктором Грей познакомилась только теперь. Она была спортивная, с резкими чертами лица. Ее считали молодой. Всю неделю она ходила ко мне ежедневно. Поразмыслив, я решила, что она ничего, в норме, хотя скучная.
В бреду я видела через окно Бэзила за столом и слышала крики Дороти. Оправившись немного, я стала выходить и каждый раз заворачивала в проулок за домом Симондсов. Склоки из-за наследства не было. Все говорили, что история с глазными каплями — ужасное недоразумение. Мисс Симондс работать перестала и, по слухам, тронулась.
Однажды в шесть часов вечера я встретила доктора Грей, выходившую от Симондсов. Она, должно быть, осматривала бедную мисс Симондс. Она заметила меня, когда я выходила из проулка.
— Не болтайся на улице, Джоан. Уже холодно.
На другой вечер я увидела в окне конторы свет. Я встала под дерево и заглянула. На столе, спиной ко мне, совсем рядом, сидела доктор Грей. Мистер Симондс сидел, откинувшись на стуле, и разговаривал с ней. На столе стояла бутылка хереса. У каждого было налито по полстакана. Доктор Грей болтала ногами; вид у нее был неприличный, одним словом, зазывный, как у нашей утренней прислуги, которая тоже сидела на столе и болтала ногами.
Но потом она заговорила.
— Тут нужно время, — сказала она. — Ведь случай очень тяжелый.
Бэзил кивнул. Доктор Грей болтала ногами и выглядела ничего. Вид у нее был приличный, деловитый, одним словом, как у нашей учительницы физкультуры, которая тоже, бывало, садилась на стол и болтала ногами.
Однажды утром, еще до того, как я начала ходить в школу, я встретила Бэзила у дверей его магазина.
— Как теперь очки? Годятся? — спросил он.
— А-а, да, спасибо.
— Зрение у вас хорошее. Главное, фантазии своей не давайте разыгрываться.
Я пошла прочь, не сомневаясь, что он с самого начала знал о моих некрасивых подозрениях.
— …Психиатрией я занялась во время войны. До этого я была терапевтом…
Я приехала в летнюю школу читать лекции по истории, а она — по психологии. Психиатры
После второго завтрака, поскольку преподаватели англ. лит. отправились играть в теннис, она пришвартовалась ко мне, и мы пошли по лужайкам, мимо рододендронов к озеру. В этом озере некогда утопилась обезумевшая от любви герцогиня.
— …во время войны. До этого я была терапевтом. А пришла я к психиатрии, — сказала она, — странным путем. У моего второго мужа было психическое расстройство, и он находился под наблюдением психиатра. Он, конечно, неизлечим, но я решила… Странно, но пришла я к психиатрии именно так. И этим спасла свой собственный рассудок. Мой муж до сих пор в психиатрической больнице. Сестра его, конечно, оказалась безнадежной. У него еще бывают минуты просветления. Я, конечно, не понимала этого, когда вышла за него, но у него наблюдалось то, что я назвала бы теперь эдиповым переносом, и…
Какая скука! Мы подошли к озеру. Я наклонилась и сквозь темную воду посмотрела себе в глаза. Я увидела отражение доктора Грей и узнала ее. И тогда надела темные очки.
— Я вам надоела? — спросила она.
— Нет, продолжайте.
— Вы не можете без очков?.. новый психологический феномен… тенденция к обезличиванию себя… современного инквизитора.
Мы двинулись вдоль озера; первое время она шла потупясь. Потом продолжила свой рассказ.
— …окулист. Сестра была слепой — вернее, начинала слепнуть, когда я осматривала ее в первый раз. Поражен был только один глаз. Потом произошел несчастный случай — я бы сказала, чисто психологический несчастный случай. Она неправильно приготовила себе глазные капли, хотя была дипломированным фармацевтом. Вообще говоря, очень трудно сделать такую ошибку. Но бессознательно она этого хотела — да, хотела. Она была ненормальной, она была ненормальной.
— Не спорю, — сказала я.
— Что вы сказали?
— Не сомневаюсь, что она была ненормальной, — ответила я, — если вы так говорите.
— Все это можно объяснить психологически, как мы и пытались доказать моему мужу. Мы убеждали его без конца, мы перепробовали все средства — электрошок, инсулиновый шок, словом, все. И ведь учтите, что эти капли не произвели немедленного эффекта, ослепла она, в конце концов, от острой глаукомы. Возможно, что она ослепла бы в любом случае. А тут она окончательно помешалась и стала обвинять брата в том, что он нарочно налил в пузырек другое лекарство. И вот что самое интересное с психологической точки зрения: по ее словам, она видела его за каким-то занятием, которое он хотел от нее скрыть, за каким-то позорным занятием. И будто бы он хотел ослепить глаз, который это видел. Она утверждала…