Портрет блондинки в голубом
Шрифт:
Она замолчала тяжело дыша. Потом перевела взгляд на онемевшего Кутепова и сухо произнесла, - Теперь довольно! Отведите меня в камеру.
Петр медленно опустился на стул и устало закрыл глаза.
– Последний вопрос, - следователь перевел взгляд на Марго, - Я сгораю от любопытства. Почему вы решили позвонить мне. Почему не поверили в то, что Кудрин действительно работник
Она пожала плечами, хмыкнула и с достоинством произнесла:
– Когда я увидела его визитку, я подумала, что для человека, прибывшего из Конго он слишком бледен. Там ведь жара, вы сами сказали. А при такой жаре человек волей-неволей хоть немного да загорит.
***
Спустя три месяца Кутепов и Бочкин неспешно шли по коридору, ведущему в реставрационную мастерскую Эрмитажа. Бочкин был бледен. Врачам удалось поправить его здоровье. Однако с душевной травмой, которую нанесла ему Катерина, несчастному детективу приходилось разбираться самому. И пока его успехи, судя по тоскливому виду, были не слишком впечатляющими.
– Знаешь, - проговорил он, - Я подумываю вернуться на Петровку.
– Иди ты! – удивился Кутепов, - Надоела романтика чужих адюльтеров?
– И это тоже, - Петр усмехнулся, - Да и по роже чего-то стали часто лупить. В МВД как-то поспокойнее с этим.
– Ну, ну… - понимающе кивнул Кутепов, - Лучше скажи, что соскучился по громким делам, которые прокурор под свой контроль берет. А жилка сыскная небось ноет, да? Ведь ты же следак от бога! Честно признаться, если бы не вы с Марго, Даная уплыла бы из нашей страны, только бы ее и видели.
– Надо сказать ей спасибо, - глухо пробормотал Бочкин.
– Я уже, - усмехнулся Кутепов, - Думаю, она имеет право получить свою долю благодарностей. Я пригласил ее сюда.
– Зачем?! – округлил глаза детектив.
– Ну как… Все-таки она спасла мировой шедевр.
– Безобразие!
Они разом остолбенели. Впереди по коридору с треском хлопнула дверь. Вскоре появилась и сама блондинка. Вид у нее был такой, что у любого встречного неизменно появлялось
– Нет, вы это видели! – возмущенно поинтересовалась она, - Вы видели, ради чего они смыли мой портрет! Лежит какая-то толстозадая девица. Господи, да ей от целлюлита уже никогда не избавиться! И это они называют шедевром?! Я что одна нормальная в этом здании? Десять мужиков пялятся на голое чудовище с таким восхищением в глазах, словно перед ними обнаженная Наоми Кэмпбелл! Куда катиться этот мир!
Выпалив эту гневную тираду, она еще раз тряхнула головой и пошла прочь, не оглядываясь.
Кутепов и Бочкин долго смотрели ей вслед, потом покачали головами и разом тихо проговорили:
– Без комментариев.
Эпилог
Роберт Дулитл долго смотрел на причудливые тени, разбросанные то там, то сям по ровной зеленой траве, устилающий внутренний дворик, куда выходило окно его рабочего кабинета. Он тысячи раз представлял, как встретит свою Данаю. Женщину всей его жизни, которая существовала задолго до него. Он мечтал о ней с тех пор, как начал собирать свою коллекцию полотен. Она заняла бы самое почетное место в его галерее. Но… счастье, казавшееся ему уже состоявшимся, вдруг растаяло как легкий сигаретный дымок. А вместе с ним растаяла и надежда на это счастье. Другого случая, увы, не представится. В ближайшие лет двадцать за картиной будет особый надзор. Что ж… Даная была для него навязчивой идеей, а стала несбыточной мечтой. Он нажал на кнопку селекторной связи.
– Слушаю, господин сенатор, - тут же ответил голосок секретарши, так напоминающий ему звон колокольчика.
– Мирабель, закажи мне, пожалуйста, билет до Санкт-Петербурга, - он вздохнул и надолго задумался.
– Что-то еще? – после минутной паузы, поинтересовалась она.
– Что? Ах, да… и два гамбургера.
Конец.