Портрет дамы с жемчугами
Шрифт:
Постепенно опутываемый тонкой, но цепкой паутиной ее чар, Синъитиро находился в каком-то странном забытьи.
Госпожа Сёда жалела погибшего юношу, но о любви тут не могло быть и речи. Об этом говорили и ее подчеркнуто изящные жесты, и кокетливое выражение лица. Не удивительно поэтому, что Синъитиро был несколько разочарован. По его мнению, эта женщина должна была занимать в жизни юноши какое-то особое место, иначе он не стал бы произносить перед смертью ее имени.
И сейчас, одолеваемый сомнениями, Синъитиро ощущал стыд за то, что
– Сегодня почему-то я совсем потеряла представление о времени. Когда вспомнила о похоронах, было уже Польше трех часов. Я сразу помчалась на кладбище, но все равно опоздала, и мне было очень неловко.
Синъитиро представил себе ее лицо, когда она появилась на похоронах: на нем не было и тени смущения, точь-в-точь как сейчас, когда она вспоминала об этом. И Синъитиро уже в который раз удивился самообладанию и выдержке этой хрупкой на вид, совсем юной женщины.
Синъитиро не знал, как заговорить о деле, с которым он явился, ибо, судя по всему, оно совершенно не интересовало хозяйку.
Наконец, набравшись духу, он робко произнес:
– Я пришел к вам поговорить об Аоки-кун.
Сказав это, Синъитиро взглянул на хозяйку и сразу понял, что его слова не произвели на нее особого впечатления.
– Да-да, – небрежно бросила она, – слуга мне что-то говорил об этом. Что же вы хотели сказать?
С таким же спокойствием она могла бы говорить о спектакле в Императорском театре.
– Я просто не знаю, имеет ли это к вам какое-либо отношение, если нет, заранее прошу извинить.
Синъитиро обращался к госпоже Сёде с почтительностью, достойной королевы. Она же, обмахиваясь веером, со смехом проговорила:
– Я пока не знаю, о чем пойдет речь, но это становится забавным. Говорите, пожалуйста, я вас слушаю! Пусть ваш рассказ не имеет ко мне прямого отношения, я постараюсь извлечь из него какую-нибудь пользу. – И она улыбнулась.
Слушая ее, трудно было понять, шутит она или говорит серьезно.
– Видите ли, – нерешительно произнес Синъитиро, – и не принадлежу к числу друзей Аоки-кун. Мы случайно оказались попутчиками, и я невольно стал свидетелем его гибели.
– А-а… Вы были… – Лицо ее на какой-то миг приняло испуганное выражение, которое тотчас же сменилось равнодушием. – Вот оно что! Какая странная игра судьбы!
Глядя на Синъитиро широко раскрытыми глазами, она старалась произнести эти слова спокойно, но все же не могла скрыть легкого волнения. Это несколько приободрило Синъитиро. Он посмотрел на нее испытующе и сказал:
– Таким образом, совершенно неожиданно я оказался его душеприказчиком.
– Вы слышали его последние слова! Вы! – воскликнула госпожа Сёда на сей раз с нескрываемой тревогой.
Ее тревога обрадовала Синъитиро. Значит, он не ошибся в своих
– Газеты подробно писали о происшедшей катастрофе, но некоторые обстоятельства, разумеется, опущены. Тяжело раненный, Аоки-кун жил еще с полчаса. Шофер побежал за доктором, и я остался с умирающим один. В последние минуты своей жизни он вдруг заговорил о часах, которые были у него на руке.
Упоминание о часах госпожа Сёда восприняла с плохо скрываемым волнением и, слегка покраснев, воскликнула:
– Что же он хотел сделать с этими часами?
– Он просил вернуть их владелице, вернуть во что бы то ни стало, – ответил тоже взволнованный Синъитиро.
– Кому же именно, скажите! – Она снова побледнела. Лицо ее приняло холодное выражение, а красивые глаза были устремлены на Синъитиро в ожидании ответа.
– Этого я уже не узнал, – ответил Синъитиро, избегая ее испытующего взгляда.
Госпожа Сёда сразу успокоилась, и на губах ее заиграла улыбка.
– Значит, он не назвал владельца часов? – с облегчением спросила женщина, теперь уже уверенно и спокойно.
– Я пытался выяснить это, но тщетно, он, должно быть, потерял сознание. Только в последние свои минуты, точно в бреду, он повторял ваше имя. Вот почему я и посетил вас, полагая, что, быть может, вам что-нибудь известно об этих часах.
У Синъитиро словно камень с души свалился, когда он сказал о главной цели своего визита.
– Какой он милый, Дзюн-сан, – с веселой улыбкой произнесла женщина. – Вспомнил обо мне даже в последние минуты жизни. Разрешите, я взгляну на эти часы, разумеется, если они у вас с собой.
От пережитого только что волнения у госпожи Сёды не осталось и следа. Синъитиро вынул из кармана завернутые в платок таинственные часы.
– Часы с виду дамские, – сказал Синъитиро, – только изображение на крышке скорее годится для мужских.
– Может быть, это часы его сестры? – беря у Синъитиро часы, равнодушно спросила госпожа Сёда.
– На них кровь, – сказал Синъитиро. – Но я нарочно не стал ее стирать. При ударе браслет глубоко врезался и руку и поранил ее.
Тонкие брови госпожи Сёды нахмурились. Белая, как слоновая кость, рука, державшая часы, дрожала…
Бледная от волнения, она молча смотрела на часы. Наконец, видимо, приняв какое-то решение, напустила на себя беззаботный вид.
– Все ясно! – воскликнула она. – Теперь я вспомнила. Я знаю, кто владелица часов, но пока не могу назвать ce имени. Это дочь одного виконта. Никак не думала, что они с Аоки-сан обменялись часами. Должно быть, держали это в секрете. Видно, Аоки-сан не хотел, чтобы его родные узнали об этом даже после его смерти. Вот почему он доверил свою тайну вам, совсем незнакомому человеку. Не исключено, что он хотел вернуть часы девушке, которая дала их ему в знак вечной любви. – Голос госпожи Сёды звучал слабо и неуверенно. Но у Синъитиро не было никаких оснований не доверять ей.