Портрет Дори-Анны Грей
Шрифт:
— Чем собираетесь заняться? – как бы невзначай спросил Яромир, когда мы с «братишками» намеревались выходить из-за стола.
— Спать, — категорически заявил Виктор. – Что и тебе рекомендуем.
— Нам вечером тикать из академии, ключ делать, — пояснил Мстислав, — а тебе позже рисунки твои колдовские чертить. Так что не прогуливай послеобеденный сон, чтобы не напортачить чего ночью.
Яромир бросил тоскливый взгляд в мою сторону и кивнул:
— Разумеется. Важно сделать все наилучшим образом. Ошибка может стоить жизни.
— Чьей? –
— Как правило, экзорциста. Но так как вы присоединитесь к ритуалу, то в некоторой степени тоже рискуете.
— То есть, в случае чего, тебе достанется больше всех? – уловила я из разговора друзей страшную суть.
— Не переживай, — ободряюще улыбнулся мне Яромир. – Я не допущу ошибок.
Не переживай? Да я вся извелась от дурных мыслей, ну, и безделья, пока дожидалась ужина. На который явились только Виктор и Мстислав.
— Яромир – молодец, со всей ответственностью подошел к заданию и отсыпается перед ночными художествами, — прокомментировал отсутствие парня Мстислав.
— А вы…? – начала я спрашивать, но Виктор и без слов понял, что я хотела узнать.
— А мы прямо после ужина за ключом, — сообщил он.
Это мне снова слоняться от одной стены своей комнаты к другой и мучиться от всевозможных глупостей, лезущих в голову?
— Печенье что ли пойти испечь? – вслух обронила я. – И время убью, и подарки к Новому году приготовлю.
— Не вздумай! – переполошились оба парня.
— Да ладно ревновать, я и вам пряников напеку, — улыбнулась я.
— Мы как раз этого и боимся, — уточнил Мстислав. – Еще память свежа о твоей чудо-яичнице.
— Ой, вспомнили! Когда это было? Три года назад. С тех пор…
— Вряд ли твои кулинарные навыки улучшились, — с сомнением протянул Виктор. – Да и с чего бы? Кажется, ты в академии другим вещам учишься.
— Поэтому рисковать своими желудками мы больше не станем, — заверил Мстислав. – Лучше тебя для надежности привяжем к кровати.
— Зачем?
— Чтоб случайно не убежала кулинарить от скуки, — прищурившись, ответил брат.
— Мало свои пряники испортишь, еще, чего доброго, другим девицам дашь «полезные советы» приготовления и улучшения рецептуры, — рассуждал Мстислав. — Так чудо-пряники распространятся по мужскому общежитию, и нам тогда даже в собственный санузел придется очередь за сутки занимать.
— Что-о-о-о?
Оба с громким хохотом вылетели из-за стола и наглым образом сбежали из столовой. Мне даже пришлось за ними подносы убирать. Братишки, понимаешь.
Зато мысли мои повернули в другую сторону. Неужели я настолько плохо готовлю? Ну, да, в последний раз я немного напутала с составом яичницы, положив вместо свежего молока прокисшее и заглушив кислый привкус обилием зелени и чеснока. Парням действительно пришлось нелегко после дегустации. А нечего было жадничать и к великанским порциям просить добавку. Я вон вполне легко перенесла свои кулинарные эксперименты. Сегодня о них даже не вспомнила.
Вопреки собственным опасениям страдать от бездействия и
Зато с утра пришлось поволноваться. К завтраку парни не явились. Ни один. И к обеду тоже. Разумеется, я понимала, что скорее всего они спят после активной ночи, однако не могла не переживать. А что, если кого-то из них поймали учителя или ректор?
Причинять неприятности кому-либо мне совершенно не хотелось, но и оставаться уродиной еще на год перспектива была так себе. К тому же Изабелла лежала в медпункте безнадежно ожидая помощи от врачей, которые при всем желании и компетенции не могли ее вылечить.
До обеда я накрутила себя до предела, поэтому после столовой отправилась в зимний сад. Если и можно где почерпнуть местные сплетни, так это там. Случись что с парнями, наверняка народ обсудит подобное событие со всех сторон.
К моему разочарованию и одновременному облегчению, в зимнем саду о Викторе и Мстиславе помалкивали. А вот Яромиру промывали косточки, как и мне, только речь шла совсем на другую тему, нежели я ожидала.
— Слышали? Яромир, ну, тот, высокий и красивый, что перевелся к нам в этом году…
— Брюнет с холодным взглядом?
— Точно! Он с Дори-Анной встречается. С пацанкой неуклюжей.
— Не, не с ней, он с ее братом дружит.
— Да ладно, не с ней. Я их сколько раз видела в коридорах, шастают за ручку.
— Подожди. Но Дори… она, кажется, сейчас болеет, лежит в медпункте.
— Не, в медпункте Изабелла. Говорят, с ней что-то невообразимое случилось, кажется, с лицом. А Дори сама по себе страшная, лучше ночью ее не видеть в кошмарах – не проснешься.
— Я слышала она заразилась чем-то и ходит в маске.
— В маске она потому, что страшная. Зенон видел, чуть не обделался.
— Ну, так она раньше не носила маску, наверно от той заразной болезни подурнела.
— Причем здесь маска? Она всегда была уродиной.
— Тогда с чего бы Яромиру с ней встречаться? Пресытился красотками, на говнецо потянуло?
— Типа того. Бывают же извращенцы.
Меня замутило от подобных разговоров, захотелось выйти из-за кустов, в которых я сидела в засаде, и повыдергивать волосенки из глупых голов куриц, сплетничающих на соседней лавке. Не зря «братишки» велели не высовывать нос из своей комнаты. Попробуй, сохрани душевное равновесие в подобных условиях.
— Все не просто так, — осадил балаболок мужской голос. – Парня биологическая мать бросила, ушла от отца, когда Яромир был совсем мальчишкой. Уж красавицей грет на все королевство слыла. Кокетка страшная. А сейчас у него мачеха, скромная простая женщина, так оба в ней души не чают. Поэтому Яромир на дух не переносит ваши девчачьи кривлянья и перегруженные штукатуркой лица. Дорка всей этой фигней не страдает, видать, тем и зацепила.
— А тебе откуда знать? – обиделись девчонки.
— Мы в хороших отношениях. Не скажу, что друзья, но часто пересекаемся. Мой отец ладит с его родителем.