Портрет моего мужа
Шрифт:
– Нет, ты пока третья.
Умеет он ободрить.
В саду, где тихо падал снег, укрывая облысевшие кусты и деревья, я запнулась о камень и упала. Почти.
– Не замерзни, - Кирис поставил меня на лавку и укутал собственным пиджаком.
– А этот тип тебе не пара.
Сама знаю.
Но вот... веер правда, где-то потерялся.
– Найди себе кого получше.
– Уже нашла, - пробормотала я.
– Он хороший, но баран редкостный...
...меня не услышали.
...кровь капала из разбитого
– Сиди смирно, - я не выдержала и отвесила подзатыльник.
– А то Ганцу пожалуюсь.
– Я не виноват.
– Ты никогда не виноват, - на сей раз досталось ему прилично, и пусть Кирис изо всех сил старался делать вид, будто бы все в полном порядке, но я-то не слепая.
И разбитый нос, полагаю, наименьшая из проблем.
– Пожалуюсь, пожалуюсь, - я заставила его наклонить голову. А вот тут били не рукой, такие ссадины пальцы не оставят, и будь удар чуть точнее...
– Пусть он тебя запрет и лечит.
Он хотел что-то сказать, но я дернула за рыжую прядь.
– Ты вообще о чем думал?
И Этна свистнула, соглашаясь, что мыслительный процесс в деле явно задействован не был.
– Думаешь, если тебя прибьют, мне легче станет? Не станет, - я вытащила саквояж с настойками. Где-то там и обеззараживающая была, и заживляющая. Нос опять сломан, но это ничего, хуже, что я не настолько хороший целитель, чтобы понять, есть ли внутренние повреждения.
– Приставят какого-нибудь... брюнета. И мучайся потом.
Кирис промычал что-то невнятное.
– Сиди уже...
...в первый месяц в столице было даже неплохо.
Обо мне почти и не знали, а кто знал, тот помалкивал. А город был красив. И я бродила по его улочкам, наслаждаясь свободой, удивляясь этой самой свободе, своей возможности вот так просто ходить, смотреть и...
...и Кирис вовсе не мешал.
– Ничего страшного, - он вдруг перехватил мою руку, впрочем, тотчас отпустил.
– Просто... если бы говорили обо мне...
...он знал город, может, и не как человек, родившийся в нем, но достаточно, чтобы рассказать об узких улочках и парке, где мы провели день, и плевать, что весь этот день шел дождь.
О побережье, закованном в камень и стянутом железом.
О кораблях.
И домах.
О людях, многие из которых были стары и давно уже не были в полной мере людьми, сделавшись частью города. Мы сидели на пристани, наблюдая за кораблями. И поднимались наверх самой старой причальной мачты, которая почти уже не использовалась.
Мы пили чай.
Ели пирожки из маленькой харчевни, найти которую случайно вряд ли выйдет, и разговаривали. Обо всем. О море, что подобралось к подножию этой башни, о небе и кораблях, казавшихся слишком большими и неповоротливыми, о людях, с которыми Кириса сводила жизнь. О...
...не о Маре.
...не о мальчишке, что, я знаю, нашел место где-то здесь, в столице, но пока я не хотела с ним встречаться.
А когда говорить становилось не о чем, мы просто сидели. И проклятье, это было хорошо.
...а
Случайная встреча.
Настолько случайная, что я почти поверила. Пара слов. Легкий разговор, который тек сам собой. Пара прикосновений. Комплименты...
...странное тепло, появившееся в груди.
И холодный взгляд, который я поймала в витрине. Поймала и... испугалась. А Кирис, демонстративно державшийся в стороне, почувствовал этот страх. Не знаю, как, но... пара фраз.
И удар.
Сломанный нос. Исчезнувший поклонник. А спустя пару недель новое знакомство, опять же случайное.
Приглашение в театр.
И не только в театр, высший свет, до того прочно забывший о моем существовании будто опомнился.
Рауты.
Вечера.
Салон, где будут рады видеть меня. И плевать на траур, пусть даже этот траур формальность, но, помнится, именно соблюдение формальностей высший свет и заботило.
...нельзя не пойти.
...оскорбить.
...Корн был бы признателен, если...
...симпатичный молодой человек, который вновь же готов показать мне город и...
Дуэль в саду.
И еще одна, о которой мне знать не полагалось, потому что ни к чему прекрасным эйтам беспокоиться о пустяках. Только это не пустяк, и я едва удержалась, чтобы не отправиться следом, потому как Кирис, конечно, сильный маг, но слишком уж самоуверенный. Но я не отправилась.
И сидела в треклятом роскошном номере гостиницы, считая минуты и мысленно матеря себя, Кириса, братца, поднявшего эту волну, весь свет и...
...он отделался парой ожогов. Про того, другого, я спрашивать не стала. А приглашения отправила в камин. Горели на редкость отвратительно. Только...
– Давай уедем?
– я села рядом и прижалась к плечу, а Кирис неловко меня обнял.
...ему так и не простили. Нет, он мало говорит, он вообще стал на редкость молчалив.
– Куда?
– Куда-нибудь.
И эта молчаливость изрядно меня раздражала. Виделось в ней обреченное.
– А университет?
– Плевать, - все равно там моему появлению не обрадовались, а уж слух, что мне не просто работать позволят, но и выделят в личное владение кафедру или даже факультет... нет уж, мне достаточно было взглядов, которыми уважаемые профессора обменялись, чтобы понять, что не так я и хочу нести свет знаний миру.
– Тебя ведь убьют. Рано или поздно, - я провела по спине, чувствуя слабый отклик. Стало быть ребра, которые с прошлого раза едва-едва зажить успели.
– Верно?
Неловкое пожатие плечами.
– Но ведь...
– я закусила губу.
Здесь дело не во мне и не в тех нелепых попытках знакомства, которые теперь мне самой не казались сколь бы то ни было серьезными. Все куда серьезней.
И мрачнее.
– Корн ведь... донес, что ты... что...
Кирис дернул головой.
Стало быть, не поверили. И да, единожды предавший... дважды предавший... от этого клейма не отмыться. А предателей не любят.