Портрет моего мужа
Шрифт:
Я дотянулась до камней в кармане. В теории они должны были сработать сами, но как-то не хотелось мне такой проверки практикой.
От огня мы ушли.
Почти.
Но вот дым, едкий и горький, он вползал в коридорчик, заполняя его.
— Идем, — я дернула рыжего за руку. — Недолго осталось… надо всего лишь…
Добраться до двери.
До треклятой двери, обшитой железными полосами, снабженной дюжиной замков и засовов, но…
— Отойди, — Кирис спрятал меня за спину, и я спряталась, потому что в конце концов
Додумать я не успела.
Что-то громыхнуло и так, что несчастная моя голова раскололась болью. Я бы упала, но не позволили, подхватили и вытащили, и уже там, снаружи, задыхаясь от свежего воздуха, выблевывая из легких копоть пополам с кровью, я подумала, что приключение это получилось чересчур уж… героическим.
— Жива? — сипло поинтересовался Кирис, на четвереньках отползая от белесой стены ангара.
— Ага, — сказала я, сглотнув слюну. Правда, ее оказалось слишком много, и часть потекла по подбородку, а у меня не осталось сил вытирать.
Я тоже ползла.
И тоже на четвереньках. Главное было — сосредоточиться… раз рука… два нога… три рука… переставляем и не думаем, что пламя может перекинуться на соседние ангары, и тогда нам точно не уползти.
— Х-хорошо…
— Замечательно, — согласилась я, когда руки расползлись и я уткнулась носом во влажноватую гниловатую траву. И та была упоительно прохладна, еще меня перестало выворачивать, что, наверное, тоже было неплохо. Я перевернулась на спину. — Ночь нынче ясная…
— К морозу, — Кирис тоже лег и руки на груди скрестил.
Тренируется в покойники?
— Рановато для морозов…
— Здесь погода меняется быстро. Порой пару раз на дню… куртка откуда?
— Брат подарил, — я закрыла глаза, но перед ними все равно плясали звезды. Откуда-то издалека, как почудилось, очень издалека, донесся крик.
— Хороший у тебя брат…
— Не жалуюсь…
— А он откуда взял?
Я бы пожала плечами, если бы могла… за головой раздался звук шагов и чьи-то на редкость холодные руки полезли к моей шее.
— Жива!
Жива, жива, чего орать? Спросил бы, я бы сама ответила.
— И он жив!
— Жив, — согласился Кирис. — Но сейчас радости от этого не испытываю…
Где-то сбоку что-то заскрежетало, печально так, а потом вновь грохнуло, и мне подумалось, что мы вовремя выползли… очень вовремя.
ГЛАВА 22
Нам повезло.
Уже потом, после, я осознала, насколько нам повезло.
Разбавленное масло горело медленней, а температуру давало куда меньшую, чем концентрированное в запертом помещении. Это Кирис сказал.
Позже.
Мы сидели в гостиной, кажется, морской, потому что стены ее были затянуты темно-зеленым штофом, а под потолком покачивалась
И главное, так покачивалась, что вместе с нею, казалось, качались и картины.
Морской тематики.
От этого всеобщего покачивания меня изрядно мутило, и я сглатывала слюну, запивая ее теплым чаем, который мне заботливо сунули в руку, а еще мечтала послать всех лесом и отбыть…
— Какой ужас, — громко сетовала эйта Ирма, прижимая к вискам белые пальчики. — Это же придется наново отстраивать… у нас гости, а тут пожар…
— Чудом обошлось без жертв, — Юргис подал нюхательные соли, от которых Ирма отмахнулась.
— Чудом, — согласилась она как-то слишком уж равно душно. Кажется, жертва в виде моей особы ее не слишком бы опечалила, а может, напротив, вполне себе примирила бы и с убытками, и с пожаром.
— Сама виновата, Сауле была с бутылкой виски, который пила из горла. — Наверняка это она что-то там натворила…
— Что именно? — уточнила Лайма.
— Понятия не имею… она всегда только о том и думала, чтобы нам напакостить…
— Тогда бы я сожгла дом, — говорить было больно.
Все же горький дым оказался и ядовитым. Нет, целитель в доме имелся, и меня осмотрели, завернули в одеяло, напоили горьким отваром и велели отдыхать, а заодно уж пить побольше теплого. Совету я вняла, потому как вдруг поняла, что замерзла и согреться не выходит.
— Она еще и издевается, — Ирма отмахнулась от любовника. — Засунь ты их себе знаешь куда… я еще не настолько старуха, чтобы…
— Не знаю, не знаю, матушка, — Сауле подняла бутылку. — Твое здоровьице… старуха или нет, ты всех нас еще переживешь… а она и вправду дом сжечь способна. Вот потеха-то будет!
— Прекрати.
— К слову, — тихо произнесла Лайма, забрав у меня пустую кружку, которая, правда, тут же сменилась полной. — У тебя едва жених не погиб…
— Этот не сгорит, — отмахнулась Сауле.
— А что он там делал? — Ирма все-таки обмахивала себя растопыренной пятерней. — Может, у них роман?
Юргис фыркнул.
А Сауле откровенно захохотала. Почему-то от смеха этого мне стало обидно. Неужели я настолько отвратительно выгляжу, что сама мысль о романе со мной кажется им… нелепой?
— У него? Он зануда… нет, к шлюхам ходит, не без того, но роман… это не Кири… это… оплот, мать его, добродетели.
— Извините, — я поднялась, когда поняла, что в принципе сама способна добраться до комнаты. Даже если вновь придется идти на четвереньках. Но все лучше, чем сидеть и выслушивать. — Мне… нехорошо…
— Иди, — махнула Ирма. — И не забудь, завтра у тебя примерка…
Забудешь тут.
В кабинете на втором этаже окно было приоткрыто. Самую малость. Со стороны оно и вовсе выглядело бы обыкновенно, но Кирис, прислонившись к узкой щели, жадно вдыхал ледяной воздух.