Портрет моего времени в 4-х пьесах
Шрифт:
Лидия Петровна хватает его за руки и тащит из-за стола. Игорёк упирается.
Грязь мне разносят!.. Бомжатник устроили!.. Сволочи!..
СВЕТА (из залы). Мам, чего там за возня у вас?
Баба Анна хватается за сцепленные руки и тащит в свою сторону.
АННА. Лидка, не трогай человека! Отцепись, говорю!
ЛИДИЯ. Ах
АННА. Отцепись, Лидка!..
В самый разгар битвы в квартиру заходит Юрка. Услышав возню, он влетает на кухню.
ЮРКА. Задолбал!..
Юрка хватает под мышки Игорька и практически выносит его вон из квартиры.
АННА (крича вслед). Юрка, оставь его!
ЛИДИЯ (крича вслед). Юра, выставляй его из подъезда! Гад, ещё упирается в чужой квартире!.. Так, Анна, можешь убираться к своему Игорьку в канализацию. Мне здесь зараза не нужна. Тут маленький ребёнок. У меня здесь ценные вещи. Всё! До свидания!
Анна проскальзывает к себе в комнатку ни говоря ни слова.
Светка, дверь этой гадине больше не открывать! Бабку Анну – в Дом престарелых. (Кричит в дверь комнатки.) Шизофреникам тут не место!
СВЕТА. Мам, Дашка только что уснула.
ЛИДИЯ. Дашка уснула. Хоть бы на шум выбежала, матери помогла. Если бы не Юрка, он бы может зарезал меня.
СВЕТА. Мам, хватит чушь городить.
ЛИДИЯ. Как же все вы надоели мне.
СВЕТА. Не бойся, Юрка уже договорился. Через неделю уедем.
ЛИДИЯ. Ну и валите! Вот – Бог, а вот – порог.
Дашка начинает хныкать.
СВЕТА. Мам, я тебя щас урою! (Подскакивает к матери.)
ЛИДИЯ. Урою – тюремщица! Наверное, была бы возможность, из дома бы выгнала.
СВЕТА. Да что же ты заткнуться не можешь! (Закрывает ей рот ладонью.)
ЛИДИЯ. Это родной матери так вот рот затыкать!.. Ах ты, вертихвостка! (Хватает дочь за руки и тянет в сторону.)
СВЕТА (стараясь вырвать руки и дёргая мать). Сама вертихвостка!.. Мне бабка Аня всё рассказала… перед Юркой тут голая плясала!.. Без мужика уже с ума сходишь, на любого готова броситься!
ЛИДИЯ. И ты этой холере поверила?! Это Анна твоему деду изменяла, а я всю жизнь прожила без любви и без внимания. Не жила, а мучилась.
СВЕТА. И
ЛИДИЯ. Так я знала, что он меня не любит, Света. Но я жила с ним – только ради тебя!
СВЕТА. А надо было жить ради себя. Твои жертвы никому не нужны. Посмотри, ты ведь в чудовище превратилась.
ЛИДИЯ (задыхаясь от негодования). Это я-то чудовище!..Да я святая по сравнению с вами. Святая!
СВЕТА. Ты ё…тая вместе со своей матерью! Вы – святые уроды, вот вы кто! У-ро-ды!
ЛИДИЯ (отпуская руки дочери). Всё… Светка, я тебе таких слов не прощу… Хоть сейчас уходите.
СВЕТА. Ничего. Недельку потерпишь.
Лидия Петровна уходит к себе в комнату. Света идёт успокаивать Дашу. Из своей комнатки выходит бабка Анна в старомодном плаще, нарядном платке и с сумочкой. В прихожей она сталкивается с вошедшим Юркой.
ЮРКА. Баб Ань, ты куда? Как на свиданье нарядилась.
Анна прикладывает палец к губам и уходит.
Что за семейка. Дурдом на гастролях.
Прошла неделя. В квартире стало как-то пусто. Исчезли картины, кашпо, маленькие иконочки с холодильника и полок. Только одна абстрактная картина, изображающая «космические грёзы», висит на стене. Лидия Петровна и Света сидят в зале на диване. В прихожей стоят чемоданы и детская коляска с ребёнком.
СВЕТА. Мам, за Дашку не беспокойся. Корчевский надёжную няньку нашёл. И недорого.
ЛИДИЯ. Ваша семья: что хотите, то и творите. Ты мать всё равно не слушаешь. Ладно уж: если что не так, пиши сразу, помогу чем смогу. Может, приехать надо – на вахте вместо меня посидит кто-нибудь, чай, не пороховой завод. Юрка-то чё опять в театр, что ли?
СВЕТА. На театральную зарплату в Москве попробуй-ка проживи, надо же ещё и за жильё платить.
ЛИДИЯ. Светка, у меня денег нету. Не надейся.
СВЕТА. Мам, не надо, а. Юрка на курсы пойдёт, будет компьютер учить. Сейчас все знание компьютера требуют. Станет хорошим специалистом – с руками оторвут.
ЛИДИЯ. Ну, дай-то бог!
СВЕТА. Мам, ты бы Аню домой вернула, а. Ну что теперь всю жизнь как волки будете.
ЛИДИЯ. Откуда я её верну, скажешь тоже. Она теперь у этого Игорька где-то скрывается. Уже четвёртый день нету. Вон, записку в ящик бросила… (Достаёт из кармана платья сложенную записку. Читает.) «Лида, не беспокойся, за квартплату отдам с пенсии. Игорёк обо мне заботится. Анна». Рехнулась она, что ли, на старости лет? Игорёк какой-то… Бабаев был бы, он бы из этого Игорька всю душу вытряс.