Портрет предателя
Шрифт:
— Отпусти меня! — выкрикнула Доминика и изо всех сил залепила ему пощечину.
Себастьян резко отпрянул от нее, весь красный, тяжело дыша. Оплеуха отрезвила его. Он ошарашено уставился на невесту.
— Прости, любимая, не знаю, что на меня нашло, — виновато пробормотал он.
Доминика смотрела на него глазами полными слез. Себастьян обнял ее.
— Клянусь, я буду ждать сколько угодно. Прости меня!
Когда за ним захлопнулась дверь, Доминика упала на постель и зашлась в горьких рыданиях. Ей было невыносимо стыдно. Она тонула
Все это было выше ее сил, и единственное, что ей оставалось — лишь уткнуться носом в подушку и заливать ее горючими слезами.
***
Доминика и Себастьян стояли у коновязи «Синего Кубка», дожидаясь, пока Зигурд оседлает лошадей и погрузит на них сумки с пожитками. У входа в таверну располагался деревянный стол, за которым трапезничала пара обывателей, наслаждаясь прекрасным солнечным утром. Трактирщик с перекинутым через локоть полотенцем прислонился к дверному косяку и обменивался с посетителями свежими сплетнями.
До кузенов донесся отрывок их разговора.
— Слыхали? — спросил кабатчик. — Кончини-то нашли в канаве с перерезанным горлом!
— Что, правда? — удивились его собеседники.
— Ага, — позлорадствовал хозяин. — Допрыгался наш кузнечик!
— Хм… и поделом ему! — сказал один из посетителей.
— Он уже всех достал, — поддакнул второй.
Трактирщик наклонился к столу и заговорщицки понизил голос.
— А самое интересное знаете что?
— Что? — полюбопытствовали завсегдатаи.
— Говорят, что его стручок отрезали и забили ему в глотку, — хохотнул хозяин.
— Ха-ха-ха! Не бреши! — недоверчиво рассмеялись обыватели.
— Зуб даю! — поклялся трактирщик. — Стражники так и рассказывали, лежит, дескать, в канаве, штаны спущены, и хер между зубов торчит.
— Во дела! — покачали головами клиенты.
Доминика и Себастьян с подозрением уставились на Зигурда, припомнив недавний инцидент за карточным столом. Но тот спокойно продолжал седлать лошадей, олицетворяя собой саму невинность, а взгляд его светло-серых глаз был чист и прозрачен, как у младенца.
***
На небе было ни облачка, солнце ярко освещало бескрайние поля, ухоженные виноградники и особняки под красной черепицей, окруженные кипарисовыми рощами. Дальние холмы тонули в золотистой дымке нагретого воздуха, напоенного пением птиц и жужжанием насекомых. Путники проскакали весь день, всего лишь раз остановившись на обед в придорожной харчевне.
К вечеру они разбили лагерь на берегу реки, неспешно несущей свои воды по лесистой долине между зеленых холмов. После ужина Себастьян заступил на вахту, а Доминика отправилась в свою палатку.
Среди ночи девушку разбудил
— Скилик! Ты спишь?
Она узнала голос Зигурда, и ее сердце бешено застучало.
— Нет, — прошептала она в ответ. — А что случилось?
— Пойдем купаться! — предложил он.
— Купаться? — удивилась она, откидывая одеяло и садясь на подстилке.
— Ага, — он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь.
Доминика выбралась из палатки. Стояла тихая лунная ночь. Теплый воздух был напоен ароматом цветов и стрекотанием цикад. Зигурд крепко обнял ее.
— Как я соскучился! — он сильно, до боли стиснул ее плечи.
— Я тоже, — прошептала она, жадно прижимаясь к его груди.
— Идем! — он взял ее за руку и повел за собой.
Доминика опасалась, что Себастьян может проснуться и застать их на горячем, но ей безумно хотелось побыть с Зигурдом наедине и заняться с ним любовью. Они вышли на пологий берег. На небе сверкала бриллиантовая россыпь звезд, а лунное отражение причудливо искрилось в темной воде. Тихо плескалась река, в кустах распевал соловей, а плакучие ивы что-то шептали нежному ветерку.
— Подними руки! — попросил Зигурд и стащил с Доминики ночную рубаху.
Серебристый свет мягко выхватил из темноты плавные изгибы ее стройного тела. Зигурд на мгновение оцепенел, завороженный ее красотой, затем притянул ее к себе и жарко поцеловал. Доминика изо всех сил прижалась к нему, наслаждаясь вкусом его чувственных губ и ощущая, как горячо и влажно становится у нее между ног.
Наконец Зигурд оторвался от нее и шумно втянул воздух, будто выныривая на поверхность после затяжного погружения.
— Погоди, — простонал он, — еще чуть-чуть, и купаться мы сегодня не будем.
Доминика игриво улыбнулась и расстегнула ворот его рубахи.
— Ну уж нет! Раз собрались купаться — значит, будем купаться.
Она стащила с него сорочку и зарыла пальцы в жесткие волосы на мускулистой груди, жадно прильнула к нему, и с упоением вдохнула терпкий запах пота, смешанный с горьким дымом костра.
Он накрыл ее ладони своими.
— Хватит соблазнять меня, развратная девчонка! Идем скорее в воду!
Зигурд снял с себя оставшуюся одежду, взял Доминику за руку, и они вошли в реку. Ее ступни погрузились в мягкий песок, а после душной палатки было так приятно окунуться в освежающую воду. Доминика поплыла, наслаждаясь прохладным течением, которое нежно обволакивало тело, смывая усталость и унося прочь все тревоги. Зигурд плыл рядом с ней, рассекая поверхность сильными движениями рук и вздымая снопы брызг, сверкающих в лунном сиянии.
Напряжение покинуло уставшие мышцы Доминики, а тело стало легким и расслабленным. Она легла на спину и подняла глаза, любуясь созвездиями на черном бархате неба. Зигурд взял ее на руки — она казалась совсем невесомой. Ее груди с темными сосками соблазнительно выступали из воды, он не удержался и принялся ласкать их теплой ладонью.