Портрет с отрезанной головой
Шрифт:
Сама Таша, конечно, считала иначе и не придавала значения тому, насколько нежно Сержик порой воркует с Натали: явно не прочь завести с ней роман. Откровенно говоря, я подозревала, что этот самый роман уже давно существует в реальности, вот только просвещать на эту тему Ташу не собиралась. «Открывать глаза» на неверного возлюбленного – это уж извините! От него она ни за что не откажется, а ты сразу угодишь в злейшие враги. И потом, если Натали и в самом деле стала очередной пассией Сержика (свечку ведь я не держала), то для Таши это будет слишком жестоким ударом: подобного предательства со стороны подруги она не переживет.
Как-то вечерком я навестила Натали без свидетелей. Хотелось
– Кажется, Сержик неровно к тебе дышит, – обтекаемо начала я, бросая пробный шар: захочет говорить об этом или нет?
– Ну и что? – пожала она плечами. – Мы с ним друзья.
– Только друзья? – напрямую спросила я, не слишком надеясь на откровенность.
– Может, и не только, – многозначительно усмехнулась Натали.
– А как же Таша?
– Что – Таша? Официальная подруга Сержика – она. На эту роль я не претендую. Она ни о чем не догадывается. Просвещать ее я не собираюсь. Ты надеюсь тоже.
– Избави боже, да она с ума сойдет!
– Из-за подобной ерунды сходить с ума, – уголки ее губ презрительно искривились, – не понимаю.
– Потому что ты его не любишь, а она…
– Согласна, влюблена, как кошка. Поэтому чувства ее уважаю и нисколько не собираюсь мешать. Нет здесь никакой проблемы. – Она пожала плечами. – Ну, заходит он ко мне иногда, мы распиваем бутылочку-другую и занимаемся сексом. Не больше.
– Да чего же больше-то?!
– Успокойся, не намерена я его отбивать, – с нажимом произнесла Натали. – И хватит, давай оставим эту тему. Все, что хотела, ты узнала из первых рук. – В голосе ее послышались стальные нотки, для нее предмет разговора был исчерпан. – Кстати, тут на днях звонил Иван, тебе тоже привет передавал.
– Иван? Тот самый Ванька-Каин?
– Тот самый, других знакомых Иванов у меня нет.
– И что?
– В гости собирался зайти, когда в городе будет.
Среди наших общих друзей-приятелей Иван – случай особый. Натали познакомилась с ним в студенческие годы, когда их, несколько четверокурсниц Электротехнического института, среди которых оказалась и Натали, отправили на практику в районный городок. Начальником электростанции, куда их прикомандировали, и по совместительству руководителем практики стал именно Иван. Точное название его должности я не знаю, знаю только, что ходил в начальниках. Лет ему было около тридцати, сильный, решительный, спортивный и невероятно компанейский молодой мужчина. Свое разбойничье прозвище он получил, участвуя в спортивных соревнованиях по боксу. Однажды сильнейшим ударом отправил своего соперника в нокаут, да так, что того срочно увезли в больницу, где он потом скончался, не приходя в сознание. Следствия по этому делу не было: совершенно очевидно – несчастный случай. Но с тех пор к Ивану приклеилось жестокое прозвище «Ванька-Каин». И хотя случилось это давно, еще в его юности, прозвище так и осталось с ним навсегда.
Молодые веселые девушки из областного центра произвели на Ивана большое впечатление, и он сразу с ними подружился. Вследствие чего, по словам Натали, их преддипломная практика превратилась в чрезвычайно приятное занятие, так как теперь они не столько вникали в суть производства электроэнергии, сколько приятно проводили время на природе: пикники организовывал Иван. Красавцем он не был, но был на редкость энергичен и напорист, так что девушки немедленно подпали под его обаяние. И когда ему в голову залетела сумасшедшая
Сказано-сделано. Обговорили и назначили день отплытия. Практика обещала стать воистину захватывающей. Когда Натали с подругой спустились к берегу, их взору предстал добротный бревенчатый плот с вместительной палаткой и обитым металлом местом для костра. Девушки ступили на плот, забросили вещи в палатку и устроились на надувном матрасе, молодые люди оттолкнулись от берега – и путешествие вниз по Ине началось.
Натали всегда с восторгом описывала это незабываемое плавание, которое для нее, городской барышни, стало чем-то из ряда вон выходящим. Днем спускались вниз по течению, вечером приставали к берегу, разводили костер, варили уху из пойманной днем с плота рыбы, пили вино, слушали охотничьи и рыбацкие байки, которыми их потчевали мужчины, и в полной мере наслаждались жизнью. Нетронутая дикая природа вокруг производила неизгладимое впечатление. Поросшие дремучим лесом береговые склоны и зловещие крики неизвестных зверей по ночам оживляли в памяти сказки о соловье-разбойнике, лешем и прочей лесной нежити. Заметив страх девушек, парни с удовольствием принялись пугать их рассказами о снежном человеке, который ворует женщин и утаскивает их в горы, о медведях-людоедах и волках-оборотнях, – короче, всеми возможными страшилками, какими потчуют наивных горожан местные жители.
Какое-то время река кольцами извивалась меж горных отрогов, а затем вырвалась на простор Западносибирской низменности и устремилась к Оби, в которую впадает в черте Новосибирска. Парни ловко управлялись с плотом, умело преодолевали встречавшиеся на пути пороги, по очереди дежурили, высматривая впереди по курсу подводные камни и топляки. Девушки загорали на надувном матрасе, лениво наблюдая проплывавшие мимо пейзажи, настолько живописные, что так и просились на полотно художника. Сибирь по сей день притягивает и завораживает путешественников своей первобытной красотой.
Кораблекрушения на всем протяжении пути, слава богу, не случилось, однако неприятного происшествия избежать все же не удалось. В одну из ночей – плыли тогда по Горной Шории – пристали к берегу и стали устраиваться на ночевку. Поставили палатку, испекли картошку, поужинали и, как обычно, засиделись у огня. Где-то поблизости ухал филин, в таинственном мраке за чертой неровного света костра кто-то невидимый шуршал и пофыркивал в лесу. Девушек сморил сон, и они ушли в палатку, а парни остались сидеть у костерка, о чем-то негромко беседуя. Среди ночи Натали разбудил непонятный шум и громкие крики. Она высунулась из палатки и обомлела. Возле догоравшего кострища лежал на спине Иван, над ним склонился шорец с явным намерением выковырять глаз ножом. Со сна и перепуга подсвеченное снизу пламенем костра лицо шорца показалось ей жуткой личиной древнего скифа, внезапно восставшего из кургана, и она завизжала от ужаса. Следом изо всех сил завизжала подруга. Андрея поблизости не было, зато неподалеку в кустах стоял треск и шум, словно дрались медведи. Шорец с ножом от неожиданности ослабил хватку и упустил Ивана, который ловко вывернулся и тут же набросился на него. Теперь уже поверженный шорец лежал на земле, а Иван от души его дубасил. Из кустов вывались еще два потрепанных низкорослых шорца, за которыми с тяже-ленной дубиной несся Андрей, издавая яростные вопли. И шорцы, и Андрей мгновенно исчезли во мраке.
Конец ознакомительного фрагмента.