Портрет второй жены (Единственная женщина)
Шрифт:
Она понимала, что делает ему больно этими словами, но у нее действительно не было сейчас сил видеть его, не было сил даже на благодарное чувство, которое вызывал у нее этот человек.
– Можешь, – ответил он, помолчав. – Ты все-таки позвони, если что. Это я просто так говорю, без всяких посторонних намерений. Позвони мне, прежде чем что-то предпринимать.
Лиза сидела с коротко гудящей трубкой в руках, и время снова шло незаметно, безжизненно, без отсчета минут и часов.
Новый звонок – на этот раз в дверь – прозвучал так неожиданно, что Лиза вздрогнула. Это был не Юра, она была уверена, но кто?
На пороге стояла Юлия – молча, глядя на Лизу непроницаемо поблескивающими глазами. Ее длинная шуба из сапфировой норки тоже поблескивала в тусклом свете лестничной лампочки. Длинные золотисто-каштановые волосы были распущены по плечам и падали на высокий воротник шубы блестящими волнами.
Лиза видела ее второй раз в жизни. И теперь, как и в первый раз, в палате Склифа, она снова поразилась ослепительной красоте этой женщины.
– Вы разрешите войти? – наконец спросила Юлия.
Голос у нее был глубокий, с богатыми модуляциями, это чувствовалось даже в короткой фразе. Лиза отступила на шаг, пропуская ее в прихожую. То оцепенение, в котором она находилась весь вечер, после того как рассталась с Юрой, оказалось для нее сейчас спасительным. Она смотрела на его жену спокойными глазами, не чувствуя ни растерянности, ни смущения.
Юлия сняла шубу едва заметным движением плеча и, не глядя, оставила ее на тумбочке для обуви, потом прошла в комнату.
«Какая походка у нее удивительная», – подумала Лиза с неожиданной для самой себя ясностью.
Одного взгляда на то, как шла эта женщина даже по крошечной комнатке, было достаточно, чтобы позавидовать мужчине, которому дано прикоснуться к такой красоте. В каждом шаге Юлии, в каждом движении ее бедер была удивительная притягательность, дразнящая и отстраняющая одновременно. Она была в узкой черной юбке из матово поблескивающей плотной ткани, поверх глубоко вырезанной блестящей черной блузки был надет белый легкий пиджак.
Юлия окинула комнату мгновенным оценивающим взглядом, потом села на стул, непонятно почему стоявший посредине ковра, и положила ногу на ногу, ожидающе глядя на Лизу. Это была отлично выдержанная пауза. Словно Юлия ждала, что Лиза первой начнет разговор, хотя явилась к ней сама. Лиза молчала. О чем ей было говорить с Юриной женой и зачем?
– Что ж, вы очень привлекательно выглядите, – произнесла наконец Юлия. – Собственно говоря, мне хотелось всего лишь взглянуть на, так сказать, причину перемен в нашей жизни. Понятное желание, не правда ли?
Лиза не ответила, и Юлия продолжала, глядя на нее все тем же прямым и непроницаемым взглядом – особенно удивительным потому, что Лиза инстинктивно чувствовала, как волнуется сейчас эта блестящая красавица при всей ее редкостной выдержке.
– Мне почему-то казалось, что вы должны быть похожи на куклу Барби. Какая глупость, я ведь знаю, что у Юры хороший вкус. Но, как вы понимаете, я пришла не для того, чтобы делать вам комплименты.
– Для чего вы пришли? – спросила Лиза.
В эту минуту ей было даже все равно, уйдет Юлия сейчас или будет сидеть здесь час, два – хоть до бесконечности; ощущение времени так и не возвращалось к ней.
– Действительно, для чего? Это глупо – приходить к вам и выяснять отношения. Но я же сказала:
Двадцать пять лет! Произнесенная вслух, эта цифра потрясла Лизу. Да, она знала, что Юлия – его давняя, детская еще любовь, ей говорили об этом Рита и Сергей, но только сейчас она вдруг поняла, что Юра знал и любил эту женщину еще тогда, когда ее, Лизы, не было на свете…
– Да, звучит впечатляюще, – сказала Юлия, заметив смятение, промелькнувшее в Лизиных глазах. – Мне и самой не верится иногда, но это так: я помню своего мужа столько, сколько помню себя. Вы думаете, он сможет это перечеркнуть из-за одного взгляда юных глаз – даже таких прелестных, как ваши?
– Чего вы хотите от меня? – спросила Лиза, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос.
Кажется, и Юлия слегка удивилась этому. Во всяком случае, именно тень изумления промелькнула в ее быстром взгляде, брошенном на Лизу.
– Ни-че-го! – отчеканила она. – Я хотела, чтобы вы подумали о том, что вы делаете с ним, на что его обрекаете. Я понимаю, было бы глупо требовать, чтобы вы подумали обо мне, о моих чувствах. Ваш эгоизм в этом отношении вполне естественен. Но о нем вы все-таки могли бы подумать, не правда ли? Не знаю, успели ли вы понять, до какой степени он способен на глубокие переживания.
– Успела, – ответила Лиза. – Вы попали точно в цель, Юлия…
– Георгиевна, – спокойно подсказала та. – Вот и хорошо, что вы так проницательны. И неглупы, вероятно, особенно учитывая ваш юный возраст. Поэтому я не буду долго вас задерживать. Если вам нравится быть источником его душевных мук, вы будете продолжать себя вести так, как сейчас, если нет – вы сами найдете способ его от этих, мягко говоря, волнений избавить. Разумеется, я не призываю вас к каким-то трагическим поступкам, Боже упаси. Надеюсь, вы сами найдете приемлемый для всех выход.
Произнеся эту длинную и отчетливую фразу, Юлия поднялась со стула. Легкая волна запаха ее духов докатилась до Лизы. Юлия пошла к двери, на минуту остановилась на пороге прихожей.
– Милая девушка, – сказала она, – жизнь длинная, у вас будет еще много влюбленностей. Заметьте, я не подозреваю вас в корыстных побуждениях – что-то в вашем облике исключает такую возможность. Но, уверяю вас, и в этом смысле ваша жизнь как-нибудь устроится. Сейчас так много состоятельных мужчин, правда? А его надо пожалеть и оставить в покое, вы же сами это понимаете. Ведь вы не собираетесь сражаться за него со мной, как львица?
– Как львица? – Лиза слегка вздрогнула. – Нет, я не львица, зря вы беспокоитесь. С вами я, может быть, и сражалась бы, но для чего мне победа над Юрой?
Лиза смотрела на Юлию спокойно. Совершенно неважно было, что еще скажет теперь эта женщина, дело было не в ней и не в ее словах.
Юлия всмотрелась в Лизу с еще большим вниманием. Казалось даже, что она хочет задержаться, сказать еще что-то… Но если такое желание и мелькнуло в ее глазах, она тут же сдержала его.
– Прощайте, всего вам хорошего. Я рада, что вы меня правильно поняли, – произнесла она.