Портрет

Плен Александра

Заурчал двигатель, из-за угла дома показалась темно-серая повозка на четырех колесах и, поблескивая красными огоньками, умчалась вдаль. Я грустно осмотрела «свою» комнату. Стол, шкаф, кушетка, пушистый ковер на полу. Значит, у Джорджа есть любимая девушка? Я вспоминала, как он на нее смотрел, и мне становилось горько и тоскливо. Я не понравилась ей. Неинтересная классика, не модная и не современная. Если они завернут меня в чехол и бросят в подвал, я этого не переживу.

Вернулись они поздно. Я рассматривала звезды на небольшом кусочке неба, который был

виден с моего ракурса, когда вдалеке показались фары автомобиля. Джордж даже не зашел ко мне, не пожелал спокойной ночи, как делал обычно, не сказал, какая я красавица. Я слышала неясный звон стекла в гостиной, глухой смех, топот каблучков по лестнице. Все стихло. Они поднялись на второй этаж. Конечно, я догадывалась, чем они будут заниматься, я же висела несколько лет в фойе самого лучшего борделя в Неаполе и повидала многое, но почему-то мое сегодняшнее одиночество было особенно безрадостно. Ночь тянулась и тянулась, постепенно гасли звезды, прошел небольшой дождик, я слушала, как он стучал по карнизу. Спустя время начал медленно светлеть горизонт. Море окрашивалось в розовато-серый. Наконец наступило утро.

— Привет, Лаура, — Джордж энергично вошел в кабинет.

Он выглядел, как человек, с нетерпением ожидающий встречи с любимой работой. Летние светлые брюки, рубашка-поло, влажные блестящие волосы. Какой же он красивый!

Я мысленно ответила: «Привет, Джордж», на душе стало светло и радостно. Ничего не изменилось в наших отношениях, он, как и прежде, разговаривает со мной, как и прежде смотрит со странной смесью обожания и нежности.

— Поработаем? — Джордж тепло улыбнулся, и я растаяла от его улыбки.

«Ты работай, а я посмотрю», — произнесла молча.

Джордж сел за стол и открыл ноут.

Изабелла пришла в кабинет, когда солнце скрылось за крышей дома.

— Ты давно пишешь? — сонно спросила она.

Присела на кушетку и налила кофе из кофейника. Тонкий шелк соблазнительно обрисовывал великолепную фигуру. Гладкое бедро пикантно выглянуло из-под полы распахнувшегося пеньюара.

— Несколько часов, — ответил Джордж, продолжая стучать по клавишам, — ты так крепко спала, что я не решился тебя будить.

— Куда мы повесим Николло? — девушка рассеяно обвела глазами комнату.

Она выглядела, как кошка, объевшаяся сливок: сытая, довольная, счастливая. Что-то темное и злое зашевелилось внутри меня. Внезапно так захотелось оказаться на ее месте. Сидеть на мягком диване, пить ароматный напиток, буднично и просто разговаривая с тем, кем я втайне восхищаюсь. Шутить, перебрасываться новостями, смотреть на него, словно он мой.

— Не знаю, — равнодушно бросил писатель, — может, в гостиной?

— Повесь в кабинете, она будет неплохо смотреться на месте «Лауры».

Джордж задумчиво поднял голову. Его взгляд медленно скользил по картине, задерживаясь на моем лице, теле, босых ногах. Я с упавшим сердцем мысленно умоляла: «Не снимай меня, оставь, мне так хорошо здесь».

— Нет, Изи, — произнес он, в конце концов, и покачал головой, — я не знаю, что происходит, но мне кажется,

она помогает мне писать.

Изабелла удивленно уставилась на мужчину. Я, признаться, тоже была ошеломлена.

— За тот месяц, что она у меня висит, я написал больше, чем за прошлые полгода, — Джордж посмотрел на девушку и смущенно улыбнулся, — когда я на нее смотрю, мне в голову приходят такие мысли. Сам не знаю, как объяснить.

— Я начинаю ревновать, — со смешком произнесла Изабелла, откинувшись на подушки, — ты говорил — я твоя муза.

— Конечно, ты, — Джордж с улыбкой смотрел на красавицу, — но ты бываешь у меня так редко.

— Джордж, ты же знаешь. Я могу быть с тобой постоянно, — голос Изабеллы стал вкрадчивым и ласковым, — тебе стоит только захотеть.

— Поговорим об этом позже, — произнес Джордж, — мне нужно закончить книгу.

Мне показалось, девушка коротко грустно вздохнула. А я настороженно переводила взгляд с одного лица на другое, не понимая, о чем это они.

— Ты посмотри, как она одета? Это же ночная рубашка! — воскликнула вдруг красавица. — Тогда лучше бы ее повесить в спальне.

«Как я одета?! — возмущенно подумала я. — Ты сейчас одета, точнее раздета, еще больше меня. Не хочу в спальню. Видеть их наготу, их занятия любовью, слышать страстный шепот. Да я с ума сойду!»

То, что было интересно и познавательно в публичном доме в Неаполе, сейчас внушало страх. Почему так произошло, я не хотела задумываться.

— Ты права, Изи. Она в рубашке и простоволосая, что довольно странно для картины шестнадцатого века. Но, понимаешь, Лаура не подходит для спальни, — Джордж весело хмыкнул, — иногда мне кажется, что девушка живая и смотрит на меня. Я не хотел бы, чтобы кто-то смотрел на меня, когда я раздет.

Изабелла презрительно фыркнула, губы сложились в насмешливую гримасу.

— Да, да. Не смейся. Это правда. А однажды мне показалось, что она излучает сияние.

— Это в тебе буйное писательское воображение говорит, — произнесла Изабелла и встала с кушетки. — Мне пора на работу. Вечером еще одна выставка, в салоне без меня не справятся. Встретимся завтра?

— Давай на следующей неделе? Или лучше через две. Хочу поскорее закончить книгу и отдать агенту.

— Конечно, заканчивай, — девушка подошла к двери, — потом отметим. Надеюсь, будет бестселлер.

— Обязательно. Пока. Звони.

Изабелла вышла из кабинета, и мы остались одни. Наконец. Джордж погрузил пальцы в волосы и взъерошил пряди. Глотнул из чашки остывший кофе, перевел взгляд на меня.

— Какая же ты красивая, — прошептал одними губами, но я услышала. Стало хорошо и тепло. Мы вдвоем и никакие Изабеллы нам не нужны.

***

Джордж опустил голову на сложенные в замок руки. Роман получался слишком грустным. Но он уже был не властен над судьбами героев. Они жили своей жизнью, совершая дурацкие поступки, говорили обидные слова, предавали, мстили и отрекались. Он, как марионетка, шел за ними, привязанный за ниточку и просто наблюдал, старательно конспектируя.