Портреты гомеопатических препаратов, (часть 2)
Шрифт:
Женщина-Arsenicum album настойчиво тянет всю семью к тому врачу, у которого начала лечиться в настоящий момент, а затем неустанно следит, чтобы все строго соблюдали предписания врача и принимали лекарства так, как они назначены; в противном случае она становится сердитой, беспокойной и убеждённой, что «все будут болеть» (Борланд). Мать приходит в неистовое состояние от беспокойства за здоровье своего ребенка по малейшему поводу, часто до такой степени, что сама чувствует себя нездоровой, и делает всё возможное, чтобы ребенок был здоров. Однако, приведя ребенка к врачу, она ни за что на свете не может отказаться от апробации на практике нового интересного метода лечения — это выше её сил.
Arsenicum album присылает своих друзей к врачу с такой же настойчивостью, и они оказываются несколько
Проявляясь в более серьезной форме, тревога по поводу болезни заставляет жить Arsenicum album в постоянном страхе. При плохом состоянии здоровья он проявляет какое-то особое неистовство. Вместо того, чтобы утихнуть, его страх нарастает по мере того, как он бросается от одного врача к другому, создавая для себя «самое невыносимое беспокойство» (Ганеман) и становясь настолько нервным в отношении своего состояния, что уже впадает в панику при одной только мысли о своей нервозности. «Агонизирующий страх смерти» (Богер) не только будит его по ночам и заставляет вскакивать с постели в ужасе, но постоянно преследует его и в течение дня: «он отчаивается, плачет и считает, что никто не может ему помочь, что он должен умереть» (Аллен). Или он воображает, что болен неизлечимой болезнью, особенно раком: «мысли о смерти и неизлечимости его… раковой… болезни» (Геринг). Даже когда все анализы дают отрицательный результат и у пациента нет тревожных симптомов, мысль о том, что кто-то из его родственников болеет или может заболеть какой-нибудь смертельной болезнью, прячется где-то на задворках его сознания, не позволяя разуму успокоиться.
Типичной в этом отношении была мать девочки-подростка с аменореей. Три дозы Natrum muriaticum 10M вызвали у девушки менструации, но мать решила проверить её на рак («чтобы обнаружить его в ранней стадии», — были её точные слова), несмотря на уверения гинеколога в том, что в проверке нет необходимости. Когда дочь выписали, мать с прекрасным здоровьем, у которой не было никаких симптомов, решила сама обследоваться (чтобы удостовериться, что в семье нет отклонений от нормы) со всеми вытекающими из этого требованиями подвергнуться бариевым и другим испытаниям и повторять их каждые два года, что даже вызвало недовольство у отвечающего за это терапевта («Проверка показала отсутствие злокачественной опухоли, но, конечно, вы никогда не можете быть уверены, так что я чувствую, что необходимо проверяться регулярно»).
Arsenicum album — это одно из наилучших средств для устранения таких необоснованных страхов. Он также отлично действует на пациентов, у которых существуют законные причины для беспокойства. Лекарство может вылечить человека от «предсердечного беспокойства» (Ганеман) и облегчить сопровождающие его «невыносимые сердечные боли» (Геринг). Он успокаивает того, кто «приходит в отчаяние, желая выздороветь» (Берике), и страшится рецидива. По сути, это одно из главных гомеопатических средств при раке, которое «поддерживает организм, находящийся под напряжением злокачественной болезни, независимо от её локализации» (Берике). Прием Arsenicum album возвращает бодрость и устраняет страх, позволяя человеку вести нормальную жизнь. При повторном визите к врачу пациент обычно говорит: «Временами мое сердце проделывает пируэт и иногда ещё сжимается в груди или не хватает дыхания, но сейчас я уже не испытываю той тревоги, которую привык испытывать раньше. Я чувствую себя лучше: лучше ем и сплю и снова радуюсь жизни впервые с тех пор, как у меня заболело сердце».
Неадекватное отношение Arsenicum album к здоровью или его беспокойное поведение во время реальной или воображаемой
Отсюда следует, что Arsenicum album часто требуется в очень серьезных случаях. Физические и невралгические острые боли, характерные при отравлении этим элементом, дают нам картину тех состояний, при которых может помочь гомеопатически приготовленный Arsenicum album: «самая невыносимая боль… смертельная тревога… нестерпимые боли, приводящие человека в отчаянье или неистовство… тревога неописуемая, продолжительная, упорная… чрезмерная… невыразимая психическая боль и возрастающая физическая боль: «Убейте меня, — кричит он, — или облегчите мою боль!».. ужасная тревога вспыхивает вечером, после того, как лег в постель, с дрожью и трепетом…» (Ганеман, Геринг, Аллен).
Ярким литературным описанием ущемленной психики и физических мучений при отравлении мышьяком является картина самоубийства Эммы Бовари в известном романе Флобера.
Arsenicum album также необычайно беспокоится о микробах и вызываемых ими инфекциях и борется с ними всеми доступными для него способами.
Две мамы Arsenicum album пришли в кабинет врача со своими детьми, у одного из которых был насморк, а у другого кашель. Для того, чтобы избежать заражения микробами от другого ребенка, одна из мам собрала своего и прошла в комнату, соседнюю с приемной, плотно прикрыв за собой двери. Когда кто-либо из персонала заходил в эту комнату (там обычно хранили лекарства), на минуту оставляя дверь открытой, обе мамы моментально вскакивали, чтобы её тут же закрыть, и для того, кто успевал это сделать первым, это было рискованное мероприятие. Позднее, во время консультации у врача, обе мамы высказали уничтожающие критические замечания по поводу бездумности людей, которые приводят своих больных детей в кабинет врача и подвергают других людей опасности заражения!
Arsenicum album болезненно чистоплотен. Даже подросток-мальчик содержит себя в безукоризненной чистоте, часто принимая душ, моя волосы и чувствуя непреодолимую необходимость избавиться от всякой (часто воображаемой) грязи. Некоторые моют руки постоянно, чтобы «смыть микробы» (Natrum muriaticum, Syphilinum). Практикующим врачам хорошо известны экстремальные случаи: человек мыл руки после каждого рукопожатия; другой протирал носовым платком все дверные ручки, перед тем как к ним прикоснуться, открывая двери; а Ганеман описывает одного доведённого до крайности пациента, который повсюду «не видел ничего, кроме червей и клопов, лезущих к нему на кровать, и старался от них убежать». Более обычной формой этого невроза является, когда-нибудь пережить своих детей.
Иногда этот тип можно распознать по его «необычайной нервозности при переходе через улицу» (Блеки). Человек колеблется на каждом углу, даже когда не видно машин, затем всё-таки начинает переходить, но, увидев где-то вдали движущийся автомобиль, стремглав убегает в безопасное место. В сегодняшнем высокомеханизированном обществе, где всё возрастает степень насилия, разумное осознание опасности является нормальным для любого конституционального типа, но у Arsenicum album «склонность пугаться» (Ганеман) особенно ярко выражена («Я родился испуганным и живу затерроризированным!»). Даже его сны полны тревог: «полон забот, печали, страха и опасности… пугающих штормов, пожаров, наводнений… от которых он просыпается с криком» (Ганеман).
Тревога Arsenicum album носит беспокойный, «упорный» (Кент) характер с тенденцией, как у солдата территориальной армии, волноваться по всякому поводу до смерти. Или он сам создаёт везде себе проблемы, даже когда оплакивает то, что судьба всегда ставит его перед лицом проблем и трудностей. Если он не беспокоится о настоящем, то тревожится о ближайшем или далеком будущем. Он не знает, когда или где упадет дамоклов меч («безотчетные страхи», Кент), но уверен, что он обязательно должен упасть, и поэтому человек типа Arsenicum album постоянно наготове. Его ум настолько занят будущими несчастьями («страх, что что-то произойдет», Кент), что счастливое разрешение одной проблемы просто создаёт вакуум, который будет заполнен следующей проблемой.