Портреты гомеопатических препаратов, (часть 2)

Култер Кэтрин Р.

Это наставление нужно помнить при любых изучениях миазмов и при построении теорий.

Исключениями из вышесказанного являются случаи, когда у пациентов слишком мало выраженных симптомов (в этих случаях нозод назначают в надежде, что появится несколько новых симптомов), когда в анамнезе имеется ясное указание на миазматическое заболевание (сифилис, гонорея, рак, туберкулез или одна из псорных болезней), когда организм пациента не реагирует должным образом на правильно подобранные лекарства или в тех случаях, когда нозод используется в целях профилактики (см. главы о Psorinum и Tuberculinum).

Уитмонт описывает миазматическое влияние как «структурное или изначальное поле сил, вращательные энергии… способные

разрушать живую деятельность, а также и интегрировать жизнь и сознание, способствуя факторам существования человека». Как мы уже привыкли, в написании этих «портретов» мы рассмотрим здоровые, «нормальные», созидательные черты нозодных типов, а также дадим их патологические и саморазрушительные характеристики.

PSORINUM

Psorinum изготавливают из гноя чесоточных везикул при широко распространенном хроническом заболевании, которое было определено Ганеманом как «гнойно-водянистая миазматическая болезненная псора» и которое он считал источником нарушения жизненной силы у большинства из людей. Но даже если это так, несмотря на то, что общее для всех не является специфичным ни для кого, Psorinum представляет определенные легко различимые типы, которые можно проследить по психической и физической симптоматике этого важного лекарства.

Кент в своих захватывающих «Лекциях по философии гомеопатии» и позднее Роберте в более подробной работе развили гипотезу Ганемана о том, что псорный миазм лежит в основе всех человеческих заболеваний как результат подавления или неправильного обращения с первичным кожным заболеванием. Они рассматривали родительский миазм в качестве исходного «порока, дефекта или загрязнения», который был «привит» человечеству, как психофизический эквивалент Первородного Греха. Псора — это тот родственный «порок», которому подвержено всё человечество и который следует преодолеть, чтобы можно было стать здоровым.

Допуская, что существует множество вопросов, связанных с духовной стороной здоровья и болезни, благодаря которым возникла такая концепция, и не относясь к ней предвзято, мы пока сохраним концепцию «Первородного Греха» как ценный образ для запоминания и для нового анализа типа Psorinum.

В учении о Первородном Грехе заложена концепция его неискоренимости никаким иным путем, кроме божественного заступничества. Это свойство неискоренимости связано со многими сторонами патогенеза Psorinum. Пациент не способен путем собственных усилий искоренить это глубоко проникающее «загрязнение» своей конституции, и хорошее здоровье (очищение, избавление) требует помощи нозода усиленного действия — Psorinum (Божественной Милости).

Ганеман пишет о женщине с неудачным замужеством и о мужчине, несправедливо попавшем под подозрение и вовлеченном в серьезное уголовное дело, которые после избавления ото всех этих тягостных обстоятельств продолжали болеть. «Как можно это объяснить. Если эти неприятные эпизоды стали причиной, достаточной для этих болезней, то не должно ли последствие (т. е. заболевание) полностью прекратиться после исчезновения причины? Но недомогания не прекращаются, и видно, что они только воспользовались случаем и стали толчком для развития болезни, которая до тех пор существовала в дремлющем состоянии внутри организма. Признание существования этого внутреннего врага, который часто бывает у людей, и наука, способная его одолеть, показывают, что повсюду распространенная чесоточная скрытая внутри болезнь (псора) является причиной всех этих заболеваний, которые невозможно преодолеть далее силами самой лучшей конституции, а только с помощью искусства Гомеопатии.» («Хронические болезни», I).

Элизабет Хаббард назвала человека типа Psorinum (как цитирует Блэки) «великим неотмываемым», потому что, как много бы он ни мылся и как сильно бы он ни оттирался и ни приводил себя

в порядок, он всё равно выглядит нечистым («кожа имеет грязный смуглый цвет, хотя и тщательно ухожена», Геринг), с пятнами («кожа тусклая, грязная, усыпанная капиллярными кровяными точками и выпирающими венами», Кент), нездоровым («кожа выглядит так, как будто её никогда не моют, грубая, жирная, как будто её окунали в масло», Аллен) и непричесанным («волосы сухие, без блеска, легко спутываются и слипаются», Геринг).

Не менее неискореним и отвратительный запах, исходящий от пациента типа Psorinum, будь то его дыхание, выделения мужских половых органов или такие выделения как диарея, бели, менструация, гной из ушей или открытые язвы («сероводородный запах, зловонное дыхание: выделения и испарения кожи имеют запах падали; стул настолько дурно пахнет, что его запах повсюду проникает в доме… извергнутое отрыжкой имеет запах тухлых яиц…», Кент). Особенно сильный запах пота; горячие ванны и души только усугубляют состояние, т. к. открывают поры кожи и дают возможность выделить ещё больше запахов, в то время как мытье в холодной воде и применение дезодорантов дают только временный эффект: любое усилие, которое разгорячит тело, снова высвободит «отвратительный» (Кент) запах.

Эта картина «великого неотмываемого» контрастирует с Sulphur, «великим немытым» (Роберте), который просто отказывается мыться, или забывает по рассеянности, или по своей лени и невниманию моется только частично. Когда он ухаживает за собой должным образом, тогда он вполне прилично выглядит и не воняет.

В современных условиях развитой промышленности при полной доступности мыла, косметических средств и туалетных принадлежностей, а также и с улучшением общей гигиены, пациент типа Psorinum перестал быть чем-то слишком заметным среди прочих, как это с ним было раньше. Однако более близкое обследование показывает, что эта хорошо ухоженная внешность требует огромных усилий. И временами, как «кровь на руках леди Макбет, которую весь огромный Нептуновый океан не может отмыть до чистоты», так и этот несчастный тип не может преодолеть своего состояния без помощи и, несмотря на все попытки добиться чистоты, остаётся «отвратительным на взгляд и отталкивающе пахнет» (Кент).

Яркой иллюстрацией способности этого лекарства искоренять именно этот порок послужил один преподававший в университете профессор литературы, болевший раком. Он пришел к гомеопатам с надеждой избавиться от необычайно сильного и неприятного запаха, исходящего от его больного тела. Несмотря на то, что дни его были сочтены, он хотел прожить их как можно более продуктивно. Основным в его жизни всегда было преподавание, но теперь, когда его разум оставался полностью ясным и сильным, запах от его тела стал настолько отталкивающим, что студенты едва могли оставаться с ним в аудитории и его общественная деятельность была под большим вопросом.

Psorinum 200, принимаемый периодически, чудесным образом избавил его от этого симптома. Едкий гнилостный запах был уменьшен до допустимого для окружающих минимума, и пациент уже не смущался при общении или во время преподавания, что он был способен делать вполне хорошо в пределах отпущенного ему времени, разрешённого врачом, действительно, почти до самой его кончины.

Но это лекарство не так эффективно в искоренении неопрятных привычек, как Sulphur. После дозы Sulphur, например, пациент может испытать внезапную потребность убрать комнату, почистить верстак или стол, постричь волосы, побриться или подравнять неровно растущую бороду, или купить пару брюк, которая бы получше на нём сидела. Psorinum редко производит такие разительные перемены в характере. То же самое относится и к женщинам: грязная посуда, неразобранное грязное белье и полупустые кружки из-под чая продолжают лежать без внимания, точно так же, как это было и до назначения Psorinum.