Португалия: дороги истории
Шрифт:
Эпоха самого Себастьяна, вступившего на престол в возрасте 14 лет и лишь на первых порах допускавшего вмешательство умудренной Катарины в дела управления, не богата событиями. В 1559 г. в Эворе возник университет, в 1572 г. вышли из печати «Лузиады» Камоэнса, посвященные дону Себастьяну; начало причинять беспокойство английское и французское пиратство… Огромная империя требовала человеческих и денежных ресурсов, а исправно поставляемые в метрополию золото, рабы, черное дерево и другие богатства уходили как вода в песок.
Дон Себастьян, наследник Ависского трона и внук Карла V, императора «Священной римской империи» и испанского короля, воспитанный в почитании лишь святой веры и величия Португалии, взойдя на престол, мечтал о преумножении силы португальского оружия и обретении славы государя и полководца. Пытаясь возродить старинные традиции, он воображал себя одним из
Вероятно, именно в эти годы мечта о славе государя и стала воплощаться у Себастьяна в планы вторжения на африканскую территорию. Он предался им с тем большим пылом, что другие государственные затеи не увенчались успехом. Среди многочисленных матримониальных замыслов доны Катарины был и почти слаженный договор о браке с принцессой Маргаритой Валуа, знаменитой впоследствии королевой Франции. [118] Но эти планы расстроились, не без участия португальских медиков, не рекомендовавших спешить с женитьбой из-за якобы слабого здоровья короля. Спустя некоторое время, 18 августа 1572 г., в Париже отпраздновали бракосочетание Маргариты с молодым Беарнцем, наваррским королем, будущим Генрихом IV.
118
Boльф E. M., Челышева И.И… Португальская деловая проза и проблемы ее изучения: Тексты // Формирование романских литературных языков. M., 1984, C. 268–269.
Историки, надо полагать, еще долго будут спорить о причинах, заставивших молодого португальского короля устремиться в бесплодные просторы Северной Африки. Объяснения кроются и в экономических затруднениях Португалии, и в политических притязаниях королевства, и в дипломатических комбинациях… К этому нужно добавить и общее настроение португальцев, пронизанное неудовлетворенностью существующим положением. Но нет сомнения в том, что личность самого дона Себастьяна и его устремления сыграли в этом огромную роль. Все изъяны воспитания, наложившиеся на причудливый склад его натуры, нелады с бабкой, доной Катариной, неудачи матримониальных планов, желание поразить мир доблестью и отвагой – все это слилось в единую мечту об африканском военном походе, мечту, осуществление которой должно было поставить Себастьяна в один ряд с самыми выдающимися государями Лузитанского королевства.
Уже в 1571 г. под влиянием успехов Лушна де Атаиде Себастьян вознамерился отправиться на подвиги в Индию, и от этого его смог отговорить лишь дядя – старый кардинал Энрике.
Цель африканского предприятия была грандиозна, хотя и неопределенна: расширить границы Португалии, основать великую империю на севере Африки, победами католического войска противодействовать успехам гугенотов и лютеран. Мысленно Себастьян из государя второй половины XVI в., которому надлежало быть проницательным и дальновидным, перевоплотился в паладина рыцарских романов.
На некоторое время Себастьяна отвлекла идея антитурецкой Лиги, [119] но перспектива делить славу с другими полководцами и не иметь возможности единолично влиять на ход событий заставила его отказаться от этих намерений и вновь обратиться к подготовке африканского похода. Впервые Себастьян побывал в Марокко в 1574 г. Раздосадованный неполадками, возникшими в этой первой очень плохо подготовленной экспедиции, король лично отредактировал представленную ему реляцию о походе. Этот документ рисует потомкам живой портрет дона Себастьяна, являя тщеславие в поведении, немалую самонадеянность
119
В связи с активным продвижением Османской империи на запад в XVI в. европейские государства не раз пытались создать антитурецкую коалицию, как, например, в 1571 г., когда объединение сил Испании, Венеции и Рима обеспечило им победу при Лепанто.
120
Qaeiroz Veltoso J. Don Sebastian, 1554–1578. Lisboa, 1935. P. 152.
После возвращения короля из Танжера искушенные придворные мгновенно отметили, что благоволение Себастьяна снискали четыре кавалейру, особенно воодушевленные идеями короля и с энтузиазмом принимавшие его замыслы и предприятия. Это, надо полагать, сильно отличалось от точки зрения прежнего ближайшего окружения, у которого африканские прожекты короля не встречали поддержки. Теперь вопрос был решен.
Готовясь к африканскому походу, Себастьян объявил о решительном намерении связать себя наконец узами брака. Это было не безразлично для судеб королевства, ибо касалось престолонаследия. В супруги предполагалось взять испанскую инфанту. В Мадрид с миссией был отправлен Педру де Алкасова. Встречаясь и ведя переговоры с герцогом Альбой, он и не подозревал, что говорит с человеком, который спустя несколько лет после гибели дона Себастьяна войдет во главе войска в Португалию и покорит ее испанской короне. Кроме матримониальных дел на переговорах обсуждалась и возможность войны в Африке. Филипп II согласился встретиться с Себастьяном в Гуадалупе.
К этому времени Себастьяну исполнилось 22 года. Современники так описывают его: среднего роста, физически очень сильный, он мог легко обуздать коня, прекрасно владел боевым копьем. При ходьбе он слегка прихрамывал, едва заметно отклоняясь корпусом в левую сторону, однако, таким образом, что это не уродовало ни его облика, ни походки. Несмотря на тяжелую болезнь, перенесенную в детстве, внешне Себастьян производил впечатление вполне здорового человека, в избытке наделенного силой, иногда доходившей до грубости. Голубоглазый, с рыжеватыми волосами, он имел обычно вид не только серьезный, но преимущественно горделивый, даже заносчивый. Он был человеком, не привыкшим и не умевшим скрывать свои привязанности и антипатии. Всем поведением и внешним видом он демонстрировал наличие австрийской крови в жилах потомка португальских монархов. Привыкнув с малых лет подчинять себе окружающих, не встречая преград своему стремлению к господству, он, по свидетельствам, был убежден в том, что предназначен судьбой к высоким деяниям, которые сделают бессмертным его имя.
Таким предстал король Себастьян перед Филиппом II. На встрече в Гуадалупе испанский король согласился предоставить Португалии помощь, но только для военных действий на побережье Африки, и войско в 15 тыс. солдат, в том числе 6 тыс. немцев и 2 тыс. итальянцев, которое должен был оплатить Себастьян, и 5 тыс. испанцев, за которых платит Филипп, а также всяческое снабжение и снаряжение войск. Эта помощь могла быть оказана лишь в том случае, если не возникнет опасности со стороны турок или где-либо еще во владениях испанского короля.
Кроме того Себастьяну была обещана рука инфанты доньи Исабель по достижении ею брачного возраста. [121]
Возможно, что именно эта обнадежившая Себастьяна встреча в Гуадалупе стала роковой в его судьбе. Испанскому королю приписывают фразу, якобы оброненную им вслед удалявшемуся Себастьяну: «Если он победит – мы приобретем славного зятя, если будет побежден – королевство». Трудно судить о подлинных чувствах Филиппа II, но не стоит искать в нем корыстные устремления в отношении португальского королевства. Есть свидетельства, что Филипп был озабочен тем, как бы отговорить племянника от задуманной авантюры. Но после торжественного возвращения Себастьяна в Лиссабон со всех сторон только и слышалось о будущих победах короля над неверными и африканских завоеваниях.
121
Relaciones historicos de los siglos XVI y XVII. Madrid, 1896. P. 1300 ss.