Порубежье
Шрифт:
— Не умею боярич, Домны у нас с отцом отродясь не бывало. Плавили медь с оловом, но нужон ковш в котором плавят на горне медь. У батюшки моего есть такой. Ему он достался от своего батюшки, а тому от своего. Кто-то из моей родни ходил с князем Олегом ко граду Константинополю, взял там кузню и этот ковш.
— Завтра сплаваешь к отцу, попросишь ковш, да попроси его от моего имени к нам приплыть, мне обговорить кое- чего надо.
— Сплаваю боярич.
— Значит так, первым делом, мы с тобой сделаем зубило, потом подпилок, потом долото, потом стамеску, потом тесло,
— И што ета за струмент? Никогда не слыхивал об таком.
Не о том думаешь Первак. Ты приглядывай ухватки, далее сам такой ладить будешь. А то, что не видывал и не слыхивал, так ты ещё не раз удивишься. Ты кстати спросил у горшечников, как там дела с углём и дёгтем.
— Спрашивал боярич, два больших воза угля готовы и три бочёнка дёгтя, так сёдни этот горшечник и приплывет кирпич и глину привезёт. Сам его и попытаешь.
Но вот горн уже разожжён, подмастерье мехом подкачивает воздух, я поковырялся в сундуке с отбракованным оружием, нашел, скорее всего, навершие древнеримского пилума в полтора локотя длиной, обстучал его молотком, положил в горн нагреваться.
— Ничего подуглеродим, закалим, нормальное зубильце получится. Я задумал сделать зубило, с помощью которого сделаю напильники для подточки пил.
— Готовь зубило, — бросил я команду Перваку. Вытащил раскалённую заготовку, несколькими уверенными ударами придал её концу форму зубила и обрубил его, тут же пока заготовка не остыла, успел сделать ещё одно зубило. Материала было ещё много, и я решил изготовить пару трёхграных заготовок для будущих напильников. Прогрел металл, прошёлся по заготовке молотком в черновую, придавая ей форму и так до тех пор, пока результат не удовлетворил меня, обрубил по выкованному хвостовику.
— Приметил ухватку? Спросил я Первака, тот сглотнул и кивнул головой. Делай второй сам, а я отдохну и передал ему молоток. Минут через десять, Первак позвал меня:
— Готово боярич. Я осмотрел его поделку и не нашёл изъянов.
— Молодца Первак, похвалил я его. Теперь дай заготовки подсобникам, пусть заточат зубила, и отшлифуют стороны напильников. А мы с тобой займёмся теслом. Знаешь, что это такое?
— Нет боярич, не знаю.
— Это тот же топор, но лезвие у него поперёк. Вот смотри, это сломанная боевая секира варяга, Обух и проушину оставляем, а лезвие немного оттягиваем и разворачиваем, затем придадим ему слегка округлую форму. Начали! Спустя минут сорок, перед нами лежало вполне приличное тесло. Вот тебе Первак ещё одна секира, теперь сам давай.
В это время показалась вереница детворы, человек двадцать, каждый ребёнок нёс по два кирпича, следом ковылял горшечник с мешком глины, заметив меня, он подошел и с поклоном поздоровался.
— Что скажешь Зосима? Как выполняешь мои приказы? Уголь где? Дёготь?
— Всё есть боярич, дёготь привезу хучь завтра, бочата ведёрные, я из глины сладил да обжёг, в них и привезу. А уголь не знаю как довезть, мешков у меня нет боярич.
— С углём помогу, есть у меня лодка большая, приплывут и заберут у тебя уголь, не ломай себе голову об эту печаль. Домну
Спаси тебя Бог боярич, покудова всё есть, ежели чего не будет я попрошу.
— Ладно, Зосима, занимайся делом.
Первак в это время уже заканчивал второе тесло, а я, подняв остывшее первое тесло пощупал кромку острия нашел кусок песчаника начал его точить, потом глянув что Молчан бьёт баклуши передал ему тесло и камень.
— Заточи да не порежься, вот так это делается, я показал ему приёмы заточки. Первак в это время закончил своё тесло и положил его передо мной.
— Хорошо Первак, молодец, а нет ли у тебя взвару, пить чего то захотелось. Я не успел договорить а его подмастерье уже метнулся в землянку, принёс МЕДНУЮ литровую кружку воды и поставил на край горна.
— Таак, и кто у нас медник? Я строго спросил кузнеца. Бояричу взвар готовят в глиняном черепке, а кузнец ети его мать, шикует с медной посудой.
— Кузнец пал на колени и уткнувшись головой мне в ноги запричитал:
— Прости боярич, что без спросу взял меди из твоего припасу. Подсобник мой, Угрим кривы руки, расколол наш ковшик, не в чем готовить стало, вот я и согрешил. Да забылся у тебя спросить ранее, не попался он мне на глаза вот я и позабыл. Раскатаю я эту кружку в блин и верну в припас.
— Ну, наказание я тебе придумаю не сегодня. Значит, ты и с медью работаешь?
— Да боярич, тятя дал мне умение.
— Сделаешь и мне вот такой кувшинчик, я нарисовал угольком на ближайшем камне кофейную турку на примерно литр воды. А посуду закажи у горшечника. Кружку пока оставь себе.
— Сделаю боярич. В это время где–то в стороне Алёшино бумкнул протяжно колокол, я глянул на небо, солнце стояло в зените, полдень.
— Чего это боярич? Народ заволновался и потянулся ко мне.
— Успокойся народ честной! Полдень то колоколом отметили. Отныне и до веку, в Алёшино будут считать время. Пока утром когда солнце встало, полдень, и вечер, когда солнце скроется. Потом и почаще будем считать. Привыкните. Ещё спасибо мне скажите и не раз. Вот например сейчас бумкнуло полдень, а я знаю. что обед мне несут.
Любомысл подошёл поближе углядев тесло, спросил.
— Чего то нового измыслил боярич?
— А вот глянь старшой. Видишь этот топорик вывернутый, сделай мне к нему, да вон ко второму ручку поухватистей. Как для себя постарайся, сделаешь, покажу чего этим теслом можно делать.
— Ага! Вот мне обед несут. Первак я обедать пошёл, и ты поешь чего либо. Есть у тебя еда то?
— Да как же боярич, на реке жить да без еды быть? Есть у нас, что есть. Силки ставим, зайчатиной балуемся, куропаткой. Мальцы яйца куропачьи ищут, их печём. Не голодно нам.
— Опа! Куропачьи яйца, сегодня на чаепитии провентилирую этот вопрос.
— Ладно война войной, а обед по расписанию! Айда ребята на берег озера искупаемся, поедим, позагораем. Таак, всё что заказывал, каша, квас. Жихан тебя кормили?