Порвали парус
Шрифт:
Он ответил с мрачной серьезностью:
– Вы понимаете верно, доктор. Мы сейчас, как евреи, что наконец-то услышали про независимость Палестины. Они поехали в те земли, хотя там только выжженная земля и песок, но то их родина. Мы тоже возвращается со всего света. А с нами еще немало добровольцев, что помогают нам…
И немало авантюристов, добавил я мысленно, но ничего не сказал, да и зачем, Ингрид подумала то же самое, по лицу видно.
Прозвучал сигнал вызова, на экране смартфона появилось лицо Мещерского.
– Связь, - сказал
В кабинете у настенного экрана спиной ко мне Кремнев, заложив руки за спину, рассматривает карту Европы, Бондаренко у стола рядом с Мещерским.
– Добрый день, - ответил Мещерский. – Владимир Алексеевич, вот майор предлагает свернуть вообще наши поиски насчет вируса…
Я спросил настороженно:
– Чего вдруг?
– Все Управлением этим занято, - пояснил он, - а тем временем другие угрозы зреют, можно просмотреть. Эта же… свершилась. И, уверен, не повторится. Кто-то был очень зол на негров, сейчас же все у него получилось!
– Логично, - согласился я. – Вообще-то я человек рациональный, мне как-то не очень хочется строить из себя прекраснодушного дурака, который добивается справедливости несмотря ни на что.
– Тогда…
– Нет, - ответил я со вздохом. – Дело как раз в рациональности. Те, кто сумел создать поражающий вирус по генетическому принципу, могут модифицировать его дальше. Например, воинствующий ислам многих достал, Европа от него уже стонет.
Он дернулся, сказал натянутым, как страна, голосом:
– Вы насчет вируса. который убивал бы арабов?
– Да, Аркадий Валентинович, да.
Он сказал быстро:
– Но ислам исповедуют не только те, что взрывает вокзалы, кафе, школы и автобусные остановки!
– Я об этом догадываюсь, - ответил я.
Бондаренко вмешался с явным неудовольствием:
– Владимир Алексеевич, на самом деле ислам вообще-то мирная религия! А воинствующие радикалы – это доли процента от числа мусульман!..
– Ростислав Васильевич, - сказал я, - вы так горячо, словно сами уже приняли ислам. Не волнуйтесь, я к исламу отношусь с большой симпатией. Не говоря уже о чисто рациональном раскладе, Татарстан и Башкирия – это Россия.
– И вся Средняя Азия, - сказал он горячо, - даже в Европе много исповедующих ислам из числа белых и очень даже культурных европейцев!..
Я выставил перед собой ладони.
– Тихо-тихо, успокойся. Но представь себе, что кто-то этого не знает… нет, наверное знает, но попросту решил отмахнуться. Дескать, сопутствующие потери…
Он охнул.
– Мусульман в мире больше, чем было чернокожих!.. Это… неужели кто-то пойдет на такое?
Я сдвинул плечами.
– Совсем недавно пытались уничтожить всех-всех евреев на свете!.. И таких пуритан нашелся не один человек, как вы помните по фильмам. Так что с накалом ненависти в нашем мире все возможно. А по мере увеличения свобод человек все раскованнее проявляет скрытое в нем зверство.
Он сказал зло:
– Раньше религия как-то удерживала человека. Но, как сказал Федор Михалыч, если Бога нет – позволено все!
Мещерский сказал мягко:
– Владимир Алексеевич,
Экран погас, Ингрид ткнула меня локтем в бок.
– Что молчишь?
– Угроз слишком много, - буркнул я, - за все не успеваем хвататься, потому и… Единственный выход, не самый лучший, но работающий – это повышенная и просто демонстративная жестокость в отношении террористов и тех, кто их спонсирует или поддерживает.
Глава 15
Впереди начал вырастать из оранжевой выжженной земли высокий забор из бетонных плит выкрашенный в белый цвет. По верху густо пропущена колючая проволока и, как я заметил сразу, электрический ток высокой мощности.
Из специальных гнезд поверху торчат тупые стволы крупнокалиберных пулеметов, на тот случай, если нападающие прибудут на защищенных автомобилях.
Две скрытые видеокамеры высокого разрешения тщательно осмотрели нас, прежде чем голос из динамика на воротах произнес:
– Прошу вас, мистер Лавроноф.
Ворота тяжело раздвинулись на роликах, настоящие стальные плиты, способные без ущерба выдержать прямой выстрел из противотанковых ракет.
За воротами на расстоянии в две сотни метров за тщательно ухоженными зелеными газонами начинаются дома, идеально чистые, словно только что выстроенные, хотя по документации им десятки лет, но, как вижу, подновляются, перестраиваются, улучшаются, буры – народ очень деятельный, в свое время сумели нанести вторгшимся английским войскам ряд поражений.
Чтобы победить отважных африканеров, Англия впервые в истории придумала концентрационные лагеря, а поселения буров сжигала дотла, убивая там всех, кто сопротивлялся переселению в концлагеря, где их тоже убивали чуть позже.
Шофер сказал невесело:
– Вот так мы и жили с момента выхода Манделы на свободу…
– Почему не уехали? – спросил я с сочувствием. – Зачем жить за колючей проволокой, стреляя во всех, кто пытается перелезть через стену?
Он сказал с болью:
– Это наша земля!.. Наши предки ее открыли и заселили! Здесь никто раньше не жил… Вы считаете Европу гигантской, но знаете сколько европ поместится на африканском континенте?
– Представляю, - ответил я мирно. – Даже исполинская Россия там поместится трижды.
– Ну вот! А кто придумал термин «Черная Африка» и лозунг, что Африка должна принадлежать неграм?.. Вся Африка? Это значит, Египет, Тунис и Алжир тоже изгнать?
Я любовался идеально ровным газоном, немецкая пунктуальность и тщательность чувствуется во всем, начиная от безукоризненного асфальта до пышных цветов у крыльца каждого коттеджа.
Автомобиль подкатил и остановился на выложенной плиткой стоянке для машин вблизи роскошного даже по штатовским меркам двухэтажного дома, хотя уже знаю, все сделано руками самих же колонистов. Протестантская этика требует работать больше и лучше, так как именно этого от людей ждет Творец, который создал для них планету и велел самим за нее следить и ухаживать.