Порванный шелк
Шрифт:
Из объятий сна ее вырвал лай. Каждая ее мышца была напряжена до боли. Александр стоял у окна. От скрежета его когтей по стеклу по коже Карен побежали мурашки.
Карен шарила в поисках выключателя. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы его найти. Пес лаял все злее и яростнее. Подбежав к двери, он заскреб по ней когтями, затем вернулся к окну.
Кот, подумала она. Должно быть, Александр услышал кота. У сиамцев громкие голоса. Настолько громкие, что их можно услышать через закрытые окна, при шуме работающего кондиционера.
Вцепившись в спасительную мысль о коте, Карен вылезла из кровати и подошла к окну.
Сгустившийся туман был
На одной скамейке что-то сидело.
Оно сидело на террасе, достаточно близко к свету, и Карен ясно смогла разглядеть эту форму, занимавшую, точнее заполнявшую, скамейку, подобно огромной перине, которую взбили и поправили, грубо придав ей вид человеческого тела. Возможно, туман смягчал ее контуры, которые, казалось, растворялись в пустоте.
Александр по-прежнему пытался лаять, но уже так задыхался, что из его горла доносились только слабые писки. Возможно, именно намек на комическую ситуацию позволил Карен удержаться на ногах. Звук, сорвавшийся с ее губ, был трогательно похож на писк Александра, но Карен, поднимая почти не дрожащие руки, вообще-то хотела засмеяться. Отперев запор, она открыла раму.
Существо, сидевшее на скамейке, поднялось и заскользило через двор. Оно было едва различимо. Однако его способность к передвижению была столь же неестественной, как и его внешний вид, так как оно плыло неторопливо, огибая розовые кусты и деревья, до тех пор, пока его не поглотил туман.
Александр бросился к двери.
«Я не могу ее открыть», — подумала Карен.
Но также она не могла оставаться в комнате, не зная, что происходит за запертой дверью. Голос Александра напоминал писк резиновых игрушек, но ни его маленький рост, ни сбившееся дыхание не останавливали пса: он не трусил, не прятался. Как же она, представитель более совершенного биологического вида, может отступить?
Карен отперла дверь, но все же выпустила первым
Александра. Только услышав страшный грохот, она поняла, что допустила ошибку. Александр опрометчиво налетел на пирамиду кухонной утвари, и теперь она никогда не узнает, не упала ли часть кастрюль раньше, произведя тот отдаленный звук, который проник в ее сон и, возможно, разбудил Александра.
В прихожей горел яркий свет. Взяв кочергу с камина, Карен вышла из комнаты.
К тому моменту, как она достигла кухни, Александр уже поочередно совал нос в кастрюли в поисках съедобного. Было очевидно, что он потерял всякий интерес к тому, что происходит на улице. Дверь оставалась запертой.
Наградив по достоинству Александра, Карен вместе с ним поднялась наверх. Через несколько минут пес уже крепко спал, но Карен сидела у окна до тех пора, пока не началось движение транспорта и взошедшее солнце не растопило покрывало тумана, скрывавшее землю.
Глава 7
Карен сидела в гостиной за столом. Перед ней лежала нижняя юбка старой работы, которую она укорачивала и расставляла для покупательницы, очень расстроенной тем обстоятельством, что пояс не сходился на ее якобы двадцатипятидюймовой талии. Поскольку юбка все равно была длинна, решение было простым: отпороть пояс и укоротить юбку сверху, но исполнить это было гораздо сложнее, так как требовалось точно выдержать все размеры, и фактура ткани нового пояса должна была соответствовать мягкому от времени муслину
Кусок ткани, который держала в руках Карен, не предназначался для того, чтобы стать новым поясом. Он был другой формы и размера — приблизительно треугольный, со сторонами дюйма по три. Если новоприобретенные знания о тканях ее не обманывали, не был этот кусок и старым. Смесь хлопка с полиэстером, совершенно новый и не испачканный, если не считать ржавого подтека от гвоздя, за который и зацепился этот кусок. Вполне возможно, что он был вырван из обыкновенной простыни. Карен обнаружила его сегодня утром, он висел на гвозде, торчащем из забора в задней части сада. Этот кусок был единственным осязаемым свидетельством того, что кто-то действительно был в саду прошлой ночью. Как уже говорил Тони, сад был слишком ухожен для того, чтобы хранить следы.
Пат и Рут нанимали приходящего садовника, появляющегося на работе несколько раз в неделю. Судя по всему, его рабочие часы совпадали со временем работы Карен, так как она его никогда не видела. Возможно, садовник и определит, есть ли какие-либо следы постороннего присутствия, но вряд ли стоит ради этого тратить время на его поиски. Карен не собиралась никому говорить о ночном происшествии, в том числе и полиции. Там и так за последние два дня дважды получали от нее сигналы, если предположить, что мистер Бейтс передал сведения относительно Хортона. Происходящее несколько отличалось от истории про мальчика, кричащего «Волк!», так как какой-то волк все-таки присутствовал в ее прихожей; но Карен чувствовала, что полиция скоро пресытится, если она будет звонить туда каждый день. Кроме того, клочок материи — это не доказательство, полиция, скорее всего, решит, что он был оторван от развешанной сушиться выстиранной одежды, — да и весь рассказ звучит хуже, чем просто глупо, он кажется бредовым. Привидения в саду, дамочка? Вам очень хорошо известны легенды старого Джорджтауна.
Плотно сжав губы, Карен убрала обрывок в конверт и отложила его в сторону. У нее не было сомнений, что все происшедшее было устроено с одной-единственной целью — запугать ее. Попробовав открыть дверь и обнаружив, что он не может войти, неизвестный разбудил Александра — возможно, бросая щебень в окно, — и задержался до тех пор, пока в спальне не зажегся свет и не появилась уверенность, что Карен проснулась и выглянула в окно. Туман пришелся кстати, но не был необходим; хотя, возможно, неизвестный узнал из прогноза погоды, что этой ночью такое метеорологическое явление вероятно.
Но вместо того чтобы ввергнуть Карен в дрожь панического страха, происшествие оказало прямо противоположное действие. Она уже устала от того, что люди старались ее запугать, и эта неуклюжая детская проделка лишь оскорбила ее.
Роб опоздал на работу. Карен пришлось отпирать магазин самой. Черт его побери, подумала она, оглядывая полную окурков пепельницу на письменном столе и прилавок, заваленный кипами папок. Робу не потребовалось бы и пяти минут на то, чтобы навести порядок. Карен разложила папки, заметив, что осталось всего с полдюжины книг о легендах Джорджтауна. Циничное предположение Джули оказалось верным: книга распродавалась, словно горячие пирожки. Возможно, стоит еще раз ее просмотреть, подумала Карен. Возможно, там окажется еще какой-нибудь отвратительный скандал о знакомом ей человеке. Имена не упомянуты... Не слишком забавно, если Шрив пытается вернуть бабушкины вещи из-за того, что в этой куче есть свидетельство стародавнего бабушкиного проступка.