Порванный шелк
Шрифт:
Они успели занести одежду в дом до того, как разразилась гроза. Карен сварила кофе, и тотчас же над головой прогремел гром; вскоре после того как закипела вода, отключилось электричество. Телефон тоже смолк. Женщины сидели за столом на кухне, и свет свечи бросал унылые тени на их напряженные лица.
— Мне не надо было запирать Александра с собой, — винила себя Карен. — Стоит мне подумать, что могло бы произойти...
Черил также корила себя:
— Одному Господу известно, сколько времени он бесчинствовал в комнате до того, как я проснулась! Если
— Слава Богу, что все произошло так. Если бы ты закричала или сделала резкое движение...
Она не смогла докончить это предложение, решить, что пугало ее больше — мысль о том, что мог сделать с Черил неизвестный, или же ее вопиющая беспечность.
— Попробуй позвонить еще раз, — настаивала Черил. — Гроза, похоже, кончается.
— Не уверена, что стоит звонить в полицию.
У Черил вытянулось лицо:
— Почему? Это уже второй раз...
— Вот именно. Это будет не второй, а третий раз, когда я пожалуюсь в полицию; а был бы — четвертый, если бы я сообщила о том, что произошло прошлой ночью... Черт возьми, меня настолько вывели из себя, что я не могу держать рот закрытым. Я собиралась никому об этом не говорить.
— Ну уж, черт возьми, тебе лучше все мне рассказать. Честно, Карен, я тебя не понимаю. Твоя храбрость излишня и идет тебе во вред. Что случилось прошлой ночью?
Карен надеялась, что Черил рассмеется над происшествием с простыней. Этого не произошло.
— Да, здесь происходит что-то странное, — серьезно сказала Черил. — Тем больше причин известить полицию.
— Но разве ты не понимаешь, что их будет тошнить от моих звонков! Они постоянно получают жалобы от нервных женщин, уверенных, что под их кроватями скрываются грабители...
— И от мужчин тоже, — сказала Черил, верная своему полу. — Тони говорил про одного психа, убежденного, что его телефон подслушивают пришельцы из космоса. Какое это имеет отношение к тебе? Ты же ничего не выдумываешь. Я видела, что произошло сегодня ночью...
— Ты вчера вечером сильно выпила. Я могла бы забраться в твою комнату, обчистить шкафы и все прочее и лишь потом спуститься и произвести разбудивший тебя шум.
Черил мрачно на нее посмотрела:
— Ты свой худший враг, Карен. Ты по-прежнему винишь себя во всем, что с тобой происходит. Ты не можешь просто сидеть сложа руки и позволять другим суетиться вокруг тебя.
— Ты считаешь, за всем происходящим кроется какая-то причина?
— Не знаю. Во всем этом нет смысла. Полагаю, у меня нет прав командовать тобой, но...
— Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию?
— Черт возьми, это ясно. В конце концов, — добавила Черил, — в этом товаре половина интереса — моя.
День был уже в разгаре, когда, наконец, в ответ на вызов, который они сделали после окончания грозы и восстановления телефонной связи, прибыл полицейский. Непогода вызвала затопление проезжей части, следствием чего явилось множество дорожно-транспортных происшествий, и полицейский, судя по всему, не слишком благосклонно отнесся к заявлению
— А что мы должны были сделать, оставить дверь нараспашку в такую грозу? — потребовала у него Черил, взъерошенными светлыми кудрями и горящими глазами напоминающая разгневанную наседку. — Позволить, чтобы одежда промокла насквозь? Это же наш товар!
Полицейский с вежливым недоверием взглянул на скомканную голубую ночную рубашку, которой размахивала перед ним Черил.
— Как скажете, мэм. Но я могу разве только принять от вас заявление.
После его ухода Карен не сдержалась.
— Что я говорила?
— И все же мы поступили правильно, — зевнула Черил.
— Почему бы тебе не поспать несколько часов?
— Кому, мне? Я отправляюсь в Гейтсберг в агентство по недвижимости.
— В какое агентство?
— Какое найду. Мы же говорили об этом вчера вечером, помнишь? Или ты передумала?
— Насчет магазина? Конечно нет. Я подумала, возможно, тебе пришли в голову другие мысли.
— Мне? Почему?
— После сегодняшней ночи я не стану тебя винить.
— А, вот что, — Черил облегченно улыбнулась. — Зачем тогда нужны партнеры?
— Партнер не обязан играть роль подсадной утки.
— Я не подсадная утка, — заявила Черил, выставив вперед подбородок. — Возможно, я невелика ростом, но я крепкая. Я занималась каратэ и великолепно стреляю.
— Искренне надеюсь, что эти кавыки не потребуются.
— Там, откуда я приехала, каждый малыш умеет обращаться с оружием. У тебя есть пистолет?
— По-моему, у Пата есть — когда-то был. Он держал его в ящике ночного столика.
— Теперь там ничего нет. Если, конечно, это та комната, в которой я сегодня спала; утром я открывала все ящики в поисках белья.
— Тогда он должен быть где-то еще — или Пат избавился от него. Я знаю, Рут всегда не нравилось, что в доме есть оружие. Черил, к чему ты клонишь?
— Как к чему, я переезжаю к тебе, — спокойно ответила Черил. — Если, конечно, ты не возражаешь.
— Но...
— Я не доставлю никаких хлопот. Я буду убирать и готовить, а поскольку мы будем заниматься магазином, я и так много времени стану проводить здесь.
— Ты уговариваешь себя. Но...
— Марку я не очень-то нужна. Он сделал мне любезность, пригласив переехать к нему, а теперь, когда сессия близится к концу, он будет много времени проводить на торжественных приемах. Я могу взять ключи?
— Запасные лежат на столике в прихожей. Но...
— И никаких но. Ну-ка, одевайся. Разве ты не говорила, что у тебя сегодня встреча с юристом? Я покормлю Александра и запру дверь, когда буду уходить. Поторопись, а то опоздаешь.
Карен начала спускаться по лестнице, чувствуя себя так, словно ее удочерила мудрая и решительная женщина с государственным умом, сочетающая материнскую заботу доброй старой дамы с ролью главнокомандующего вооруженными силами. В целом, решила Карен, это чувство ей будет нравиться.