Порядочная женщина

Фаулер Тереза Энн

– Ограбили? Это неслыханно! – Мистер Макаллистер предложил Альве платок. – Вы не пострадали?

– Пострадала только моя гордость. Хотя, конечно, родные пострадают от потери. Не нужно было выходить в город одной.

– Не корите себя. Я ведь вижу, у вас были благие намерения. Я попрошу своего бакалейщика прислать вам продуктов, потом закажете еще – за мой счет. И даже не вздумайте отказываться. Считайте это свадебным подарком. Вот, возьмите на извозчика, – сказал он, достав кошелек и отсчитав два доллара.

Собравшись с силами, Альва ответила:

– Вы просто подарок небес. Я вам все верну, при первой

же возможности.

– Даже не думайте! – всплеснул он руками. – Я помогаю вам как друг. И не забывайте – одного вашего присутствия на балу недостаточно. Войну нельзя выиграть, победив в одной битве – для этого нужна стратегия. Поэтому считайте, что на Балу Патриархов мы готовим не штурм, а всего лишь первоначально наступление.

– Понимаю.

– Отлично. Можете обращаться ко мне по любому поводу. Вам наверняка пригодится совет, как вести домашнее хозяйство. Кстати, вы уже выбрали дом? Могу порекомендовать отличного агента по недвижимости.

– Отец моего жениха нашел нам дом на Сорок четвертой улице, рядом с Пятой авеню.

– Дальше Сороковой! Очень хорошо. Прекрасный выбор для молодых людей, которых не заботит преодоление больших расстояний. Это определенно входит в моду. Буду рекомендовать своим друзьям. Ну а теперь вам пора, – сказал мистер Макаллистер, поднимаясь. Альва тоже встала. – Ваш жених будет рад услышать приятные новости – возможно, настолько рад, что захочет жениться поскорее.

– Вы такой оптимист.

– Поверьте, мир прекрасен, совершенно прекрасен, если правильно на него смотреть.

Купив у булочника два «кошачьих язычка» в шоколаде, Альва взяла экипаж и по дороге к особняку Вандербильтов откинулась на спинку сиденья со вздохом облегчения – натертые ноги отдыхали, в животе больше не урчало, и сама жизнь как будто налаживалась.

Альве не терпелось рассказать о своих достижениях Консуэло. Хотя, возможно, будет лучше, если все посчитают, что она получила приглашение на Бал Патриархов только благодаря расположению мистера Макаллистера. Альва полностью доверяла подруге, однако событие окажет больший эффект, если никто не узнает (даже случайно) об усилиях, которые Альве пришлось для этого приложить.

Взмахни палочкой и произнеси заклинание.

Экипаж остановился у дома номер 459 на Пятой авеню. Альва поднялась к двери и позвонила:

– Доложите мистеру Вандербильту – Уильяму, – что его хочет видеть Альва Смит.

По дороге в гостиную Альва старалась скрыть от дворецкого свою хромающую походку.

Дворецкий указал на софу.

– Пожалуйста, подождите здесь.

Как только он отвернулся, Альва с облегчением опустилась на софу.

– Какой сюрприз! – воскликнул Уильям, присоединившись к ней.

Впрочем, как заметила Альва, приятным он этот сюрприз не назвал.

Ничем не выдав своего смущения, она произнесла:

– У меня есть новости, которые я посчитала необходимым сообщить вам лично.

– Надеюсь, новости хорошие?

Альва кивнула.

– Сегодня днем я случайно встретила мистера Макаллистера. Он хочет пригласить нас на Бал Патриархов.

– Он вам так и сказал?

– Да. Узнав, что мы женимся, он решил таким образом представить нас обществу. Мистер Макаллистер дружен с моей семьей с тех пор, как я была маленькой девочкой, – импровизировала Альва на

ходу. – И очень рад возможности оказать мне услугу. То есть нам обоим. – Она заставила себя улыбнуться той улыбкой, какой улыбалась в тот вечер, когда он сделал ей предложение. Улыбкой, содержащей в себе все, что Тереза Фэйр не могла и никогда не сможет предложить.

– Это же отличная новость! – Теперь Уильям тоже улыбался. – А как обрадуются мои сестры! Вы знали об этой возможности?

– Может быть, – кокетливо ответила Альва.

– Останетесь на чай? Мамы и Лилы дома нет, зато Флоренс захочет узнать все подробности, и слушать меня ей будет совершенно неинтересно. – Он вызвал звонком служанку. – На кухне есть отличный салат из лобстера, повар подает его на тостах с маслом. Мама говорит, вам нужно побольше есть.

– Не хочу расстраивать вашу маму. Буду рада остаться.

Ночью, в постели, после неудачных попыток заснуть, Альва зажгла лампу и повернулась к Армиде:

– Проснись. Мне нужно кое в чем признаться.

Не открывая глаз, Армида проворчала из-под одеял:

– Альва, спи.

– Я решилась на это только из-за трудностей. Я хотела все исправить.

– О чем ты говоришь?

– Я потеряла украшения.

Армида открыла глаза и села в кровати.

– То есть…

– Да, сундучок с сокровищами. Только не начинай меня отчитывать, мне и без того тошно, а сделать уже ничего нельзя. Я собиралась сдать их в ломбард, по дороге случилась авария, там было много людей, и кто-то украл у меня шкатулку. Не вздумай рассказывать об этом девочкам. Потом, когда у меня будут деньги, я все верну.

– Но это будет не то! Это ведь были наши семейные реликвии…

– Значит, куплю что-нибудь еще красивее и с хорошей историей.

– Но это будет чужая история!

– Это все, что я могу сделать. Мне ужасно жаль.

Армида тяжело вздохнула:

– Я знаю.

Альва задула лампу, и они какое-то время лежали молча, хотя она чувствовала, что сестра тоже не спит.

– Как бы мне хотелось, чтобы он мне нравился больше.

– Кто?

– Уильям. Он хорош собой, очень мил, но… в общем, он не особенно интересный. Я всегда думала, что мой муж будет образованным, тонким и остроумным, что его будет интересовать не только спорт.

Армида повернулась лицом к Альве:

– Ты не обязана выходить за него. Мы сможем заработать себе на жизнь самостоятельно, даже если и придется жить поскромнее. Уговорим папу перебраться за город, заведем огород и…

– Что? Ни в коем случае! – Альва вспомнила все, что читала о пропавших урожаях, бродягах-мародерах и постелях, кишащих блохами. – Мне кажется, со временем он начнет мне нравиться. У него отличные зубы.

За два дня непрерывного снегопада дороги покрыл целый фут снега, и повозкам на смену пришли сани. Вечером перед самым Балом Патриархов снег прекратился, из-за облаков показалось усыпанное звездами небо. Альве нравились улицы Манхэттена, дышащие свежестью и белизной. Снег делал город по-настоящему праздничным. Отовсюду раздавалась перекличка бубенцов на упряжках. Извозчик Уильяма помог ей сесть в сани. Сам Уильям, укутанный в бобровую шубу, тоже забрался в сани и уселся рядом. Извозчик сел на козлы, взял в руки поводья, и сани тронулись.