Порядок слов

Гришковец Евгений

Однако самое глубокое проникновение в душу Максова избранника ожидало, когда все садились за трапезу…

Нет!

Макс не попрошайничал. Никогда! Его никто не приучал к тому, что попрошайничество постыдно, унизительно и запрещено. Он как-то сам в этом определился. И даже если кто-то почему-то, обычно дети, решал Максу сунуть под нос какую-нибудь снедь, он никогда её не ел. Он с изумлением смотрел на подачку, потом с ещё большим удивлением в глаза дающего. В этом взгляде читалось: «Что это? С чего вдруг? С чего вы взяли, что мне это нужно? Кто дал вам повод для такого поведения?» После столь выразительного

взгляда он отворачивался и отходил. Иногда, очень редко, если какая-нибудь сердобольная старушка во время его царственной прогулки по парку впадала в умиление и совала ему кусочек чего-то, он, понимая, что обижать старушек нельзя, долго нюхал подношение, а потом аккуратно и осторожно, с трудом скрывая брезгливость, брал предложенное передними зубами так, как дети берут двумя пальцами за крылышко убитую муху… Брал, отворачивался, уходил подальше и незаметно ронял полученное, будь то кусочек печенья, яблока, колбасы или даже конфета… Так он относился к подачкам. Это было частью его индивидуальности.

Конец ознакомительного фрагмента.