Пощечина
Шрифт:
— Замечательно. Гарри сделает шашлыки.
— Замечательно, — лицемерно поддержала ее Айша. — Что ж, до встречи. — Она повесила трубку.
— Что я скажу Рози?
Они сидели за стойкой бара в пабе «Международный», ожидая, когда освободится столик в зале. Анук была в центре внимания толпы, состоявшей главным образом из мужчин. На ней были высокие, до самых бедер, черные ботфорты и потертая ковбойская замшевая куртка, надетая поверх старенькой футболки с символикой группы «Нью ордер», которую, помнила Айша, ее подруга приобрела еще в 1987 году. Футболка до сих пор сидела на ней идеально. Недавно Анук
Они заказали бутылку белого «Совиньона». Наблюдая, как бармен — щуплый, бледный паренек с неопрятными сальными волосами — наполняет их бокалы, она подумала: да он ведь почти ребенок. Его попытка отрастить бороду не увенчалась успехом: тонкие жидкие волосики на его щеках никак не дотягивали до пучков волос на подбородке. Он был красив и очень молод. Но его внимание было приковано к Анук, а та делала вид, будто его не замечает.
— За нас. — Они чокнулись. Анук закурила сигарету и шаловливо выпустила дым на Айшу. — Ты не обязана ей ничего говорить.
Айша рассматривала такой вариант, но потом решила, что это — не выход. Она не хотела лгать своей давней подруге и жить в страхе, что ее обман раскроется. А Рози рано или поздно все равно узнает, что Айша помирилась с семьей кузена Гектора, и сочтет, что ее предали. Айша гордилась тем, что они с Рози и Анук так долго дружат. Втроем они были как одна семья, но, в отличие от людей, связанных семейными узами, ничего не скрывали друг от друга.
— Я не хочу оказаться в таком положении, когда мне придется лгать Рози.
Анук удивленно, насмешливо вскинула брови:
— Ты уже ей солгала. Утаила от нее, что твой милый свояк лупит жену.
— Это было всего один раз.
Едва эти слова сорвались с ее языка, она тут же о них пожалела. Трусливое, хлипкое оправдание. Гектору такого она никогда бы не спустила.
— Это тебе известно про тот «раз», — ужалила ее Анук.
Айша, расстроенная, отвернулась. Анук взяла подругу за подбородок, заставляя смотреть прямо ей в лицо:
— Мне нет до этого дела, радость моя. Ты же знаешь, мне плевать на Рози с Гэри вместе с их вендеттой. Я, как тебе известно, считаю, что Хьюго получил по заслугам… — Айша хотела возразить, но сдержалась: Анук все равно не переубедить. — Я просто пытаюсь тебе втолковать, что ты уже лгала Рози и от еще одной маленькой лжи хуже не будет.
— Я ей не лгала. — Она искренне верила в это, почти негодовала на Анук за брошенное вскользь обвинение. — Сэнди стала бы отрицать, что тот случай имел место. Что бы это дало Рози? Она все равно не смогла бы использовать это в суде. — Анук оставалась непреклонной, по-прежнему смотрела на нее скептически. Айша от досады передернула плечами. — И потом, если б я сказала, Гектор никогда бы мне этого не простил.
—
Анук хотела стряхнуть пепел в пепельницу, но промахнулась, и пепел упал на пол. Айша нетерпеливо постукивала ногой. Вот почему Анук всегда предпочитает встречаться в пабе, а не в кафе или ресторане. Чтоб можно было курить. Айша мстительно улыбнулась про себя. Со дня на день примут закон о курении, и тогда Анук вообще не сможет курить ни в одном заведении. Может, хоть тогда бросит.
— Слушай, Айша, не заморачивайся. Рози незачем все знать про твои дела. И не помогай ей чувствовать себя потерпевшей. Этим ты ее только портишь.
Анук была права. Айша и впрямь потакала Рози. Хотя Анук тоже была хороша.
— Она узнает.
— Ладно, тогда сама ей скажи. — Анук решительно затушила окурок в пепельнице. — Правда, она сто лет будет на тебя дуться. Так что потом не жалуйся.
Да, терпимость не входит в число твоих добродетелей.
— У нее до сих пор душа кровоточит. Она никогда не простит Гарри.
— Ну и что? Тебе какое дело? — Анук замолчала.
Бармен наливал ей вино в бокал. Поблагодарила его Айша.
— У Рози с Гарри нет ничего общего, — продолжала Анук, глядя в спину удалявшемуся молодому бармену. — И твои отношения с кузеном Гектора ее ни в коей мере не касаются. — Анук пригубила бокал. — А сама-то ты простишь когда-нибудь Гарри?
Нет. Никогда. Айша допила вино и поставил пустой бокал на стойку. Интересно, мой бокал он наполнит? — уныло подумала она. Но бармен тут же вернулся к ним и подлил ей вина. У него были такие славные, мягкие черты лица. Борода как пушок — еще не волосы, но уже и не щетина. Совсем юнец. Бармен отошел от них на другой конец барной стойки, обслуживая двух бизнесменов.
Айша понизила голос и ближе придвинулась к подруге.
— Он в сыновья нам годится, — шепнула она с улыбкой. — Ужасно, правда?
— Что ж тут ужасного? — Анук подмигнула ей. — На вид ему столько же лет, сколько Рису.
— Как Рис? — Айше хотелось расспросить подругу про ее возлюбленного, про то, как она живет. Она приняла решение. Она поговорит с Рози. Она знала, что поговорит, просто хотела сообщить свое решение Анук. Ведь данное слово придется сдержать. Но ответ подруги ее ошеломил.
— К черту, Айша, пора с этим кончать.
— В чем дело? Что случилось?
Айше хотелось коснуться щеки подруги, погладить ее, но она не осмелилась. Анук бы это не понравилось. Она сочла бы, что ее жалеют, и оттого еще больше бы сконфузилась. Приуныв, Айша невольно подумала о Гекторе. Если б ей не приходилось все время думать о муже, она давно бы поняла, что ее подругу терзают какие-то проблемы.
— Он еще ребенок. Этим все сказано. — Позволив себе лишь минутную слабость, Анук вновь превратилась в язвительную, насмешливую женщину. — Думает, у нас все может быть. Дети, независимость, возможность путешествовать, мир во всем мире.
— Ты могла бы родить.
— С чего ты решила, что я хочу ребенка?
Две женщины смотрели друг на друга. Неужели это и есть та пропасть, что разделяет нас, думала Айша, препятствие, которое нам не преодолеть? Такой напряженности, такого противостояния, такого непонимания между ней и Рози не существовало. Для них обеих материнство — это свершившийся факт, а не повод для сомнений.
— Я не знаю, нужен ли тебе ребенок. Просто говорю, что ты могла бы родить.
— А я не хочу рожать. — Анук подозвала бармена. — Тот столик уже освободился?