Пощёчина
Шрифт:
– У нас не было выбора. Мы все были бы мертвы, если бы не он. Это был единственный путь спасти Рим.
– Спасти Рим или отомстить за моего отца?
– Альберик посмотрел на нее сверху вниз.
– Мы и Рим не отделимы друг от друга. Рим твой город. Ты здесь родился и вырос. Рим принадлежит тебе. Я не могла позволить, чтобы Гвидо стоял между тобой и Римом, - Мароция скользнула руками вверх по его бедрам.
– Гвидо...
– Альберик болезненно поморщился.
–
Он испугано охнул, когда Мароция погладила его пах и распутала завязки его штанов.
– Прости меня, за то, что я слишком люблю тебя, - прошептала она и, удерживая взглядом взгляд сына, взяла его плоть в рот.
Она мечтала об этом с момента, когда увидела, как Альберик отдается Гвидо. Альберик был идеальным. Он унаследовал лучшее от отца и матери. И он всегда был и будет частью Мароции.
– Ты самое важное и чудесное, что есть у меня в жизни. Ты мой свет. Единственная моя надежда, - прошептала Мароция, прижимаясь щекой к животу сына.
***
Когда после встречи с императором Ламбертом Альберик вернулся в Рим, горожане встретили его как победителя. Город ликовал, как в день, когда его отец и Папа Иоанн вернулись после войны с сарацинами.
Светило яркое солнце. Под копыта лошадей бросали зерна и первые цветы. Били барабаны и звонил колокол в часовне на крыше замка Ангела. Римская милиция разгоняла людей перед лошадью Альберика.
Когда Альберик спешился, Мароция бросилась ему на шею. Иоанн слепой поцеловал брата в левую щеку.
Стефан отдавал приказы солдатам, когда Мароция увлекла сына в замок.
– Какой он, император Ламберт?
– спросила Мароция, когда они остались наедине.
– Болезнь поразила его кости и превратила его в хромого горбуна, - ответил Альберик, целуя ее в шею.
– Ты видел, как люди встречали тебя? Почувствовал их радость? Рим ждал тебя!
– у Мароции перехватило дыхание. Она не видела сына всего несколько дней. Но ей казалось, что он повзрослел и изменился. Его блестящие глаза стали еще черней. На шее появились свежие порезы, которые остаются у мужчин после бритья.
– А ты ждала?
– прошептал Альберик.
– Я горжусь тобой, как никогда еще никем не гордилась, - Мароция поцеловала его подбородок.
Он был нежен в постели и затих потом. Мароция отметила, что у ее сына появилась скверная привычка подолгу лежать или сидеть без движений, смотря в одну точку.
– Завтра состоится рукоположение Иоанна. Став Папой, он начнет ремонт Латеранского дворца, - сказала Мароция, рисуя ногтем круги на груди сына.
– Почему?
– Потому что Латеранский
– Нет. Я спрашиваю, почему ты хочешь сделать Папой именно его.
– Видит Бог, я больше не отдам папский престол в чужие руки. А насчет тебя у меня великие планы. Я написала византийскому императору и попросила для тебя руки его дочери. Однажды твой сын станет императором Византии, а другие твои дети займут троны франков и швабов.
– Иоанн слеп и слаб. Он будет таким же слабым папой, как Ламберт слабый император.
– Папский престол окроплен кровью Иоанна. Разве кто-то смеет называть Святых мучеников слабыми?
– Мароция поцеловала Альберика, надеясь развеять его сомнения.
– Что с Иоанном, предыдущим Папой?
– Он умер два дня назад. Заморил себя голодом, - Мароция отвела взгляд. Ее сыну не обязательно знать, что она пересыпала его прах в одну из императорских урн на втором этаже.
***
В день рукоположения Иоанна ветер сложил из облаков кресты. Жители Рима в праздничных одеждах собрались перед собором Святого Петра. Хор мальчиков пел псалмы. Иоанн стоял на ступенях, прекрасный и величественный в папском облачении, он смотрел в небеса, опираясь на руку старика-кардинала.
Мароция первой подошла поцеловать перстень нового Папы. Ее примеру последовали консулы Рима. Альберик тоже опустился перед Папой на колени. Поцеловав перстень, Альберик хотел отстраниться, но Иоанн схватил его за руку. Второй рукой он ударил Альберика по щеке. Лицо Иоанна исказила гримаса ненависти.
– Я отлучаю тебя от церкви и изгоняю из Рима!
– Никогда прежде Мароция не слышала, чтобы голос ее старшего сына звучал так громко.
Люди на площади замерли, будто их настиг гнев Господний.
– Отныне каждый в Риме проклянет твое имя. Тебя будут презирать везде. Как презирают предателей и клятвопреступников. Тебе не разрешат молиться в церкви и заходить в монастыри. Ты не заслуживаешь прощения, царства господнего и человеческого милосердия, как не заслуживают этого содомиты, все мужчины, которые отдаются на четвереньках другим мужчинам.
Альберик покраснел и схватился за меч.
– Нет!
– закричала Мароция.
– Не смей!
Он посмотрел на нее, словно она его ударила и попятился. Отступая, он оказался в толпе, и люди разошлись перед ним. Матери притянули к себе детей, мужчины задвинули женщин за спины. Альберик посмотрел на обнаженный меч в своей руке. Потом снова на Мароцию.
– Властью данной мне я проклинаю тебя, пусть не один христианин в мире не предложит тебе кров над головой и не подаст кусок хлеба. И не один христианин не выдаст за тебя свою дочь!
– прокричал Иоанн и топнул ногой.