Пошел купаться Уверлей
Шрифт:
— Генерал!
— Свадебный? — брюнетка рассматривала Корнилова пристальным, но доброжелательным взглядом.
— Договорись с ним. Может быть, согласится, — с легким раздражением ответила «бестужевка». — А сейчас он хотел бы побеседовать с Олегом.
— А-а! — По лицу брюнетки тоже пробежало облачко. — Ты не сказала ему?
— Кажется, он и сам догадался. Генералы обязаны быть догадливыми.
— Олег Витальевич умер? — спросил Корнилов, чтобы положить конец этой игре в недомолвки.
— Пропал без вести. Два года назад уехал в Германию
— Не знал. Видите ли, мы не были знакомы с Олегом Витальевичем. Это ваш муж? — Корнилов посмотрел на «бестужевку».
— Брат. Мой и Галин, — она взглянула на молодую женщину, продолжавшую стоять в дверях. Потом перевела взгляд на Игоря Васильевича: — Продолжайте, продолжайте.
У Корнилова было твердое правило: даже если выстрел оказался холостым и надежды на получение информации нет никакой, не торопиться. Поэтому и сейчас он не встал и не откланялся.
— Я живу на даче под Сиверской. В набоковских местах…
— В Рождествене? — быстро спросила Галина.
— Рядом. У деревни Грязно. А так как я генерал в отставке и у меня появилось свободное время, заинтересовался историей тех мест.
— Вы генерал от кавалерии? — кокетливо поинтересовалась Галина.
— Отвяжись от человека! — прикрикнула на нее сестра. — Дай рассказать.
— Нет, не от кавалерии, — Корнилов улыбнулся и на всякий случай соврал: — От инфантерии. Обычный пехотный генерал. Так вот, мой знакомый из Батова рассказал о том, как они вместе с вашим братом попытались заняться изучением Рождественских пещер. Кстати! — Он вдруг вспомнил про терьера. — Олег Васильевич приезжал с собакой.
— Да. С терьером. Он забрал его в Германию.
— А собака тоже пропала?
— Наверное. Если пропал хозяин, не спрашивать же о собаке?! — недовольно сказала «бестужевка». — Мюнхенская полиция, куда мы обращались, ничего о ней не сообщила.
Корнилов вздохнул. Подумал: «Напрасно не поинтересовались, с собакой пропал Суша или пес оставался дома? Такие сведения могли бы сказать о многом. Но, конечно, не этим женщинам, а местной полиции».
— Брат не рассказывал ничего про Рождественские пещеры? Он спелеолог? — Игорь Васильевич намеренно говорил о Суше в настоящем времени. У сестер могла сохраниться надежда на то, что он жив.
— Никакой он не спелеолог! — «бестужевка» поморщилась. — Не профессионал, я хочу сказать. Так, любитель… Он музейный работник. Заместитель директора Павловского музея-заповедника. Был. А почему заинтересовался пещерами — понятия не имею. — Она взялась за золотые часики-кулон, тускло поблескивавшие на фоне черной блузки, привычно щелкнула крышкой. — Ох, мне пора! Извините, опаздываю. — Она резко поднялась со стула, сразу стала деловитой и собранной.
Корнилов тоже поднялся:
— Спасибо, что выслушали. Надеюсь, Олег Витальевич объявится.
— Где там! — Галина, все еще стоявшая прислонившись к притолоке, безнадежно махнула
— Галина! — «Бестужевка» была уже в дверях и ждала, когда гость последует за ней.
— Да иди, иди! — ободрила ее сестра. — Я, может быть, с генералом о свадьбе договорюсь.
Елена Витальевна несколько секунд постояла в нерешительности, потом молча поклонилась Корнилову и исчезла в темной прихожей. Тотчас резко хлопнула тяжелая входная дверь.
— Вот так всегда! Не любит оставлять меня наедине с мужчинами. А сама законченная нимфоманка. Все ищет неутомимого бойца.
Корнилов почувствовал, что краснеет. Он готов был провалиться сквозь землю и уже пожалел, что остался.
— Ой! Смутились? Матка Боска Ченстоховска! Вы, оказывается, генерал-то советский! — Она подошла к Игорю Васильевичу, взяла под руку и силой усадила на диван. И только теперь села сама. На стул, где только что сидела сестра.
Корнилов был взбешен — какая-то распущенная балаболка заставила его покраснеть! Он уж и забыл, когда краснел в последний раз. Лет сорок назад, не меньше. Вот что значит расслабиться. Ушел со службы и перестал себя контролировать. Ну уж нет, такое не повторится! Вышел на охоту — соберись.
Но его ждал еще один удар.
— Ваша фамилия ведь Корнилов? — спросила Галина, хитро улыбаясь. — Я не ошиблась?
— Корнилов. — Этот удар он выдержал достойно. Добавил сухо: — Игорь Васильевич.
— Вот! — в голосе женщины чувствовалось торжество. — С памятью у меня все в порядке. А врачи болтают, что склероз начинается с двадцати одного года. Мне уже на год больше, а я помню, как вы по телику боролись с преступностью.
— Не на год, а на одиннадцать. — Корнилов решил, что эту болтушку следует осадить.
— Ну уж! И пококетничать нельзя! Собираясь к нам в гости, биографии изучили?
— Галина Витальевна, я генерал в отставке. Это истинная правда. И живу на даче. Рядом с селом Рождественом. Это тоже правда. Судьба вас туда заведет — угощу чаем. Полчаса назад я даже не подозревал о вашем существовании. Надо поклясться?
— Нет нужды. Но с возрастом попали в яблочко. Я выгляжу как старуха?
— Взгляните в зеркало. У вас же цветущий вид. Я пошутил.
— Ха-а-а-рошая шутка, — вздохнула Галина. — Что бы вы ни говорили, даже отставной мент… Ой, извините! Мент, наверное, обидно?
— Есть прозвища и похуже.
— Вот и я говорю, даже отставной чин из уголовного розыска не станет тратить время на пустые расспросы. — Она задумалась, нахмурила слегка подвыщипанные брови, поиграла ими и, наконец, решившись, выпалила:
— А уж без криминала здесь не обошлось!
— Вы имеете в виду исчезновение вашего брата?
— И всю его суету с пещерами.
— Вы можете мне рассказать?
— Конечно. Сказала «а»… Может быть, это поможет выяснить судьбу Олега? Как вы считаете?