Поскольку я живу
Шрифт:
– И это тоже, - обреченно кивнула Лёля и сокрушенно опустила свою буйную пушистую голову. – Я обязательно что-нибудь найду и что-то придумаю – я всегда что-то придумываю. Но мне хоть пару недель перекантоваться бы где? Максимум месяц. А у тебя Штофелевская квартира большая, я где-нибудь затеряюсь и не буду мешать. И вообще, здорово бы было пожить вместе, хоть наобщаемся, а? Сто лет не виделись по-человечески.
– Не уверена, что при моем графике и твоих придумках нам будет, когда общаться, - отозвалась Полина. – Поэтому поедем в гостиницу.
Лёлькины брови, намеченные сейчас
– Ты мужика завела, что ли? Штофель в курсе?
– А почему он должен быть в курсе? – с усмешкой поинтересовалась Полина.
– Еще хату отберет… или чего придумает… Ну ты как маленькая! Бывшие мужья, знаешь, какие мстительные бывают!
– Ты откуда знаешь?
– Телевизор смотрю, - нехотя крякнула Лёлька, но тут же переключилась: - А ты это… давай, стрелки не переводи! Ты не одна живешь?
– Живу я одна. И дальше хочу жить одна.
– Ну так я ж не навсегда! Работу найду и съеду. Полька, ну пожалуйста! У меня и денег на гостиницу маловато!
– Я заплачу?, - жестко ответила Полина. – Но сейчас я слишком не готова делить свое собственное пространство с кем бы то ни было. А ты слишком фейерверк, чтобы пустить тебя в мое жилище.
– Ты серьезно? – опешила Лёлька.
– Абсолютно. И если бы не рассказывала мне сказки про праздники, то знала бы об этом еще на прошлой неделе.
Собственно, на настоящий момент это была основная По?лина позиция – никого не пускать ни на свою территорию, ни в свою жизнь. Ей тоже нужна была своя нора, в которой никому нет места, кроме нее.
– Это были не сказки, - насупилась Лёля, взгляд ее при этом сделался совершенно потерянным. – Я правда до позавчера собиралась просто погулять пару дней по столице и тебя повидать… Обратный билет сдала за пару часов до поезда… Я Гурину по яйцам вмазала, куда мне было оставаться?
– Не буянь, в хостел я тебя не отправлю, - Полька рассмеялась. – И, если захочешь, обещаю вывезти на природу.
– Значит, я не совсем в изгнании? Мы будем видеться?
– Обязательно, - торжественно кивнула Полина.
Они двигались от железнодорожного вокзала по одной из запруженных в это время праздничного дня улиц, медленно перемещаясь от светофора к светофору, и Лёлька, успокоившись насчет своей дальнейшей судьбы, во всяком случае, в том, что касалось временного пристанища, вертела головой по сторонам, разглядывая билборды, и без умолку треща – о Клавкиных достижениях, мамином здоровье, преобразованиях в городе и в целом о жизни, которая у нее не сложилась, но, заверяла тут же Павлинова, она не унывает и продолжает с упорством каменщика самостоятельно строить свое будущее.
– Если все получится, летом заберу Клаву и устрою ее здесь в школу, - болтала она, возбужденно жестикулируя. – Кстати, она собралась музыкалку бросить, представляешь? Говорит, надоело, другие гуляют, а ей нельзя. Два года коту под хвост. Пока поддерживаем интерес подкупами. То куклу подсуну, то конфет. Но если с места сорву, фиг я ее куда-то
– Нормально. Переживает, что на пенсию хотят проводить. И знаешь… в таких, как Аристарх, есть своя полезность.
– Ага, я заметила, - щелкнула языком Лёлька. – Лучший в мире психолог. После него любой стресс – фигней покажется.
– Неплохая школа… Понимаешь только поздно.
– Ты всегда к нему на самом деле неровно дышала! – Павлинова рассмеялась, но смех вдруг замер в то мгновение, как они остановились на очередном перекрестке у светофора. Долбануло прямо по глазам. Зеленый взгляд с билборда, устремленный на них. Еще более зеленый, чем был в жизни – фотошоп в помощь. Лёлька на мгновение задержала дыхание, быстро повернулась к Польке. И совсем бессвязно брякнула: – А я думала, они развалились года два назад!
– Чего? – непонимающе обернулась к ней Полина, зацепилась взглядом за очередную из афиш, которые она довольно успешно игнорировала на протяжении нескольких дней, и резко отвернулась.
– Реанимация покойника, - выпалила Павлинова. – Два года молчания и такая помпа. Кто бы их помнил!
– Кто покойник? – Полька уставилась на нее, не обращая внимания на возмущенных автолюбителей позади них.
– «Мета»! Кто! Они реально как последний альбом выпустили, так и все. Я думала, развалились давно. Комогорова у Вайсруба на проекте «Встречная» засекла прошлой осенью. Они на Ю-тубе делали концерт в студии. Я аж обалдела. И всё. А тут – ты погляди… дешевка. Великое возвращение! Кто бы ждал, а!
– Может, кто и ждал. Ты-то чего завелась?
– Да бесит!
– А-а-а, - протянула Полина и, наконец, дернула машину с места, рванув через перекресток.
Лёльку откинуло на спинку кресла, и она перепугано уставилась на Полькин сосредоточенный профиль. Рот ее приоткрылся и вытянулся буквой «О». После чего она воскликнула:
– Эй, полегче, это не я тебя бросила, меня гробить не надо, у меня ребенок!
– Я не собираюсь тебя гробить, я собираюсь устроить тебя на постой, - в этот самый момент они подъехали к одной из гостиниц, в которой когда-то доводилось останавливаться самой Полине во время участия в конкурсах. Выгрузка и поселение прошли легко и быстро и, прощаясь, она сказала: - Сегодня у меня концерт, сольник. К ночи сдохну. Поэтому не звони, ладно? Я завтра отосплюсь – объявлюсь сама.
– Хорошо. А гулять пойдем? Я так соскучилась! – приластилась в очередной раз Лёлька. Неловкость от того, что за жилье платит лучшая подруга, все-таки иногда, изредка, ее одолевала, и сейчас, судя по выражению глаз, был именно тот самый случай.
– Постараемся, - улыбнулась Полина. – Устроим праздник.
– Ура, - сверкнула ямочками Павлинова и кинулась подруге на шею, причитая свое «спасибо-спасибо-спасибо». Фейерверк в действии.
Полина еще долго находилась под действием этого фейерверка, валерьянка не помогала. Лелька раздула тлевшее который день. В филармонию приехала взбудораженной, а концерт играла, словно наблюдая себя из параллельной реальности.