Посланец Небес, или Заберите его обратно!

Чернышова Алиса

Только вот я задаюсь вопросом: а откуда у этого чуланного избранного (на словах непременно доброго и мечтающего спасти мир, ага) взяться настоящему - гуманизму, благородству, этичности? Да что уж там, осознанности хотя бы! Он должен был познать их в перерывах между унижениями и моральными издевательствами? Или поймать в ладонь, пролежав тридцать три года на печи… ой, простите, диване?

И не поймите меня неверно. Я вполне допускаю, что личность, выросшая в чулане, в неблагополучной семье, у камина с золой, в золотой клетке, с шорами на глазах или в ежовых рукавицах -

может достичь очень много. Понять многое. Что уж там, мы все проходим этот путь - никто из нас не рождается мудрецом. Только... это нелёгкий процесс. Потому что человек, которому всю жизнь приходилось выживать или проживать, должен очень вырасти над собой, чтобы начать жить.

??????????????????????????

Это не значит, что невозможно выбраться из условного чулана (который, как мы все понимаем, всегда в наших головах). Нет. У каждого чулана есть дверь, даже если её очень трудно найти в темноте.

Нет, это всего лишь значит, что дармовое редко идёт впрок. Вопреки всем бытующим среди людей устойчивым мифам о халяве. Будь то деньги, могущество, власть или слава… полученные даром, они могут принести очень много горя. Причём и самому везунчику, и людям, его окружающим.

Потому-то в этом мире (который, кажется, изо всех старается всё же стать настоящим) эта ерунда с избранными не работает. Просто невозможно указать на кого-то пальчиком и сказать: “Быть тебе..” и дальше по тексту. Потому что в настоящем дорога всегда расстилается перед идущим.

В книгах или фильмах нам нравятся избранные из чуланов - очень уж просто на их месте представлять себя. Стать кем-то важным, влиять на судьбу мира, получить суперсилу...

Но в реальности эти избранные, увы, были бы просто чудовищами.

И оружием в чужих руках.

39

– Какая же она идиотка, - Роди выступил из тени, как ни в чём ни бывало, стоило шагам Светы затихнуть вдалеке.
– Смотреть тошно. Не знаю, утешит ли тебя это, но она не проживёт долго. Многовато видела, а со своими куриными мозгами может ещё и сболтнуть лишнего… Избранные, что уж там.

– Не уверена, что меня это утешает, - сказала я честно.
– Ты всегда за ней следуешь?

– Почти, - скривился он.
– Заарда - проблемный регион. Сама понимаешь.

– Теперь - понимаю.

– Вот-вот, - он передёрнул плечами, будто от отвращения.
– А она ещё и вбила себе в голову, что хочет с тобой поговорить. Разумеется, я пошёл следом - на случай, если ты решишь ей подыграть.

– Разумеется, - эхом повторила я.

Роди вздохнул и быстро подошёл ко мне.

– Жаль, обстановка неподходящая. А так - я по тебе соскучился, между прочим…

Пока я ошеломлённо хлопала глазами, переваривая это заявление, он склонился к моей шее, будто собирался поцеловать. В тот же миг в ладонь мою скользнула бутылочка со знакомыми очертаниями.

– Чтобы тебе не было больно, - шепнул он.
– И я поговорил с охраной. Они не тронут - по крайней мере, в интимном смысле.

Я повернулась к нему, чтобы со стороны казалось, что хочу поцеловать в ответ. И заглянула в глаза -

серые, как предгрозовое небо.

– Спасибо, - шепнула я.

И, как ни странно, действительно была благодарна.

– Мне жаль, Кори, - сказал он, сделав шаг назад.
– Иногда я ненавижу свою работу.

– Но всё равно делаешь её.

– Верно, - он криво усмехнулся.
– До того, как стать монахом, я был никем. Совсем никем. Мою семью убил случайно очередной избранный, у которого пробудились суперсилы. И я выбрал свой путь. Изучить колдовство… может, могущество этих избранных и велико. Но что они на самом деле могут - против настоящего колдуна?

Вот не поспоришь, кстати.

– И ты приносил их в жертву.

– Иногда, - сухо ответил Роди.
– И, опережая твой вопрос: нет, этих мне не было жалко. Это всё равно, что раздавить насекомое - просто рутина. Как они убили моих родителей, так я убивал их. Как они играют чужими судьбами, так я играл их судьбой. Разве это не справедливо?

– Да, нечто подобное я подозревала, - честно сказала я.
– Но я мало смыслю в справедливости. И не очень-то в неё верю.

– Они думают, что сильнее нет, - продолжил он, распаляясь.
– Они думают, что сила - это швыряться магией направо и налево. Запускать красивые файерболы, сдвигать горы и спасать мир в перерывах между первым и вторым блюдом. Но это никогда так не работает - и не будет работать. Правда в том, что все эти избранные - слепые орудия, знающие о подлинной магии меньше, чем слепой о радуге. Настоящее колдовство… оно в какой-то степени ужасно, о да. Но вместе с тем…

– Это путь от себя к себе, - закончила я тихо.

– Верно.

Мы помолчали. Несмотря на обстоятельства, тишина получилась почти уютной.

– Ты с самого начала знал, что меня собираются принести в жертву?
– уточнила я буднично.
– Понимаю, что сейчас это бессмысленный вопрос, но мне хотелось бы знать.

– Закономерно, - Роди поморщился.
– И нет, я не был уверен. Наоборот - надеялся, что этого не случится. Монахов с духовными животными много, и далеко не все из них в итоге становятся жертвами. Конечно, ты была первой, чьим зверем стала именно птица… Но как раз из-за этого я до последнего верил, что тебя не пустят в расход.

Я нахмурилась.

– Значит, далеко не все могут стать платой за призыв демона?..

– Нет. Высшего можно призвать только на душу вроде твоей.

Вон оно что… не имеет ли тогда смысл предположить, что духовный зверь - признак того, что душа настоящая? Это, пожалуй, многое объяснило бы.

Интересно, выживет ли Чикира, если я - умру? На это остаётся только надеяться. Но что-то мне подсказывает, что она в какой-то степени и есть - я…

– Но ты принесёшь меня в жертву без сомнений, - и снова - констатация факта. Но там, в глубине моей души, оставалось немного глупой надежды. Хотя бы на то, что я увижу тень неуверенности в его взгляде.