Посланец небес
Шрифт:
Когда она подходила к деревянному строению школы, зазвенел звонок, собиравший детей в класс. Металлический язычок колокольчика издавал чистые звонкие звуки, а детвора топотом ног и громкими криками отвечала на его призыв.
— Отдай мне, — потребовал крупный парень у мальчика поменьше и толкнул его в плечо.
Мальчуган понял, что ему необходима поддержка, и взобрался на верхнюю ступеньку крыльца, что-то пряча под пиджаком и взглядом умоляя Ганну о помощи.
— Мисс Ганна! — важно сказала девочка с косичками, похожими на крысиные
— Она моя! — упорствовал Эрик Рамсон с таким неистовством, что было очевидно: он уже достаточно потратил сил и времени, отстаивая свои права.
Он доверительно посмотрел на Ганну, затем распахнул свой потрепанный испачканный пиджачок и показал ей… лисенка.
Улыбнувшись, Ганна встала перед ним на колени и сказала:
— Эрик, если хочешь, ты, конечно, можешь оставить себе этого лисенка, но подумай, он такой маленький, наверное, недавно родился, а ты ведь знаешь, что детеныши часто погибают без матери. Подумай об этом, а еще о том, как бы ты себя чувствовал, если бы тебя так же рано отняли у твоей мамы. — Она ласково погладила лисенка и посмотрела в лицо мальчику. — Эрик, неужели детеныш потеряет свою маму?
Эрик с сомнением посмотрел на маленький меховой комочек, извивавшийся в его руках, затем буркнул:
— Да, вы правы. Наверное, я отнесу его туда, где нашел.
— Думаю, что ты просто должен это сделать, — согласилась с ним Ганна.
Поднявшись, она пригласила остальных ребят в школу, а в это время Эрик уже пересек школьный двор, унося свою добычу. Вскоре он исчез в густой заросли деревьев. В ожидании его возвращения Ганна нарочно оставила дверь незапертой.
— Его мама не примет его назад, — пробормотал Флетчер Харрис, и Ганна обернулась:
— Может, не примет, но это его единственный шанс выжить. А ты, Флетчер, некрасиво поступал, отнимая у Эрика лисенка.
Виновато потупившись, Флетчер кивнул.
— Я понимаю. Но ведь Эрик не смог бы один выходить его…
— Все равно это не причина для ссоры.
Дети уже расселись по своим местам. В ожидании утренней молитвы, которую им прочитает Джошуа, они склонили головы и сложили руки. Так уже давно было принято в семье Ганны. Ее отец настоял на том, чтобы и каждое школьное утро начиналось с молитвы.
— Если появился росток, значит, вырастет и деревце, — любил говорить Джошуа.
Светлые детские лица засияли, когда он предстал перед ними с потертой черной Библией в больших руках.
— Доброе утро, дети Божии, — поприветствовал он их, и они хором ответили ему.
— Доброе утро, Брат Джошуа!
Джошуа окинул их взглядом, как делал это ежедневно, отмечая про себя каждое личико — Флетчер, Иви, Маленькая Птичка, Свен, Фрог, Ребекка, Джессика.
— А где Эрик Рамсон? — спросил он, заметив пустовавшую парту.
Наклонившись к нему, Ганна тихо сказала:
— Он пошел возвратить потерявшегося лисенка матери-лисе.
И Джошуа засиял.
—
Словно выскочившие из-под земли ростки кукурузы, взмыли руки. Каждый в нетерпении хотел поскорее ответить на вопрос проповедника, тряся поднятой рукой. Джошуа растерялся, не зная, кого спросить, а его светло-голубые глаза светились радостью.
— Ну, Маленькая Птичка, — наконец решился он, обращаясь к маленькой девочке, сидящей во втором ряду.
Поднявшись и с чувством собственного достоинства поправив бахрому на одежде из оленьей кожи, она гордо произнесла:
— Иисус! — И с таким же достоинством опустилась на свое место.
— Правильно, — подтвердил Джошуа. — Пока мы ожидаем возвращения Эрика, чтобы начать нашу утреннюю молитву, я почитаю вам отрывки из Библии. Евангелие от Матфея, глава пятая, разделы 3—12.
У Джошуа не было необходимости заглядывать в крошечные страницы, он просто поднял Библию и провозгласил: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие…»
Услышав шаги по деревянным ступенькам, Ганна подняла голову, а когда маленький Эрик, задыхаясь, с вытаращенными глазами влетел в комнату, она в тревоге приподнялась. Он был очень бледен. Мальчик остановился, хватая воздух ртом и пытаясь заговорить. Ребенка трясло от страха, и его маленькие ручонки с удивительной силой схватили ее за руку.
— Индейцы! — наконец удалось ему выговорить. — Я увидел их, когда относил лисенка. И они, они совсем плохие. Я видел… — и он расплакался.
Ганна обняла его и взглянула на своего отца. Индейцы. Странно, что охрана, обычно патрулировавшая на границах Джубайла, не предупредила об этом. Не прозвучало ни единого сигнала тревоги. Но по выражению лица Эрика было ясно: он увидел нечто большее, чем несколько заблудившихся охотников.
— Пойду подам сигнал тревоги, — тихо сказал Джошуа, чтобы не волновать детей. — Отправь их в подвал и побудь с ними, пока я не выясню, что это за визитеры и с чем они пришли. Никуда не уходи отсюда, пока кто-нибудь не придет за тобой.
Он улыбнулся, и это придало Ганне сил, в которых она так нуждалась, чтобы успокоить неистово забившееся сердце. Девушка принялась собирать детей.
— Сейчас мы спустимся ненадолго в подвал. И без лишних разговоров. Пока вы должны сидеть там очень тихо. Всем понятно? — говорила она ровным голосом.
— Да, мисс Ганна, — послушно ответили дети.
Ребячьи глаза были круглыми от страха, пока Ганна поднимала крышку под своим столом, ведущую в подвал. Подвал был вырыт глубоко в земле и обит досками. Он представлял собой большую длинную, но узкую комнату. Здесь было темно, пахло плесенью и сыростью. Помогая детям спускаться, Ганна по пути снимала свисавшую паутину. В подвале она поставила их парами.