Посланец Сварога
Шрифт:
Про авар из славян пока никто ничего не слышал. Что до кутригуров, то славяне с ними сосуществовали уже длительное время, понятно, время от времени конфликтуя, ибо кочевники пытались перебраться на правый берег Днепра и расширить свои кочевья, ну и за рабами да скотом друг к другу наведывались. Так что некоторое удивление младшего брата Русу было понятно, не та эта информация, о которой будет предупреждать сам Сварог. Мягко говоря, не его уровень. Опасность привычная.
– Не совсем… Там, в далеких степях, за землями гуров, на северных берегах Каспийского моря появилось новое сильное племя, и они начинают давить оногуров и утигуров, а те, в свою очередь, наших соседей –
Воины покивали с суровым видом. Что-то такое до славян доходило с купцами, но без подробностей. По крайней мере простые воины мало что знали, да и не интересовались по большому счету. Это дело Пана и прочих верховных вождей.
– Но если от кутригуров мы отобьемся, то вслед за ними придут их сородичи оногуры и утигуры. И вот вопрос, сможем ли мы отбиться уже от них?
– Сможем! – с излишней юношеской горячностью воскликнул Славян. – Мы сильнее и нас больше! Сколько они могут выставить воинов против нас? Две-три тьмы? Пусть пять, если поставят юнцов и стариков. А мы – в два, а то и три раз больше! Мы разобьем их и сделаем выживших рабами, а продав их ромеям, станем богатыми!
– Допустим… – кивнул Рус. – Допустим, отобьемся и от них. А теперь, положа руку на сердце, спросите себя, сможем ли мы отбиться уже от тех, кто гонит гуров на закат, после того как мы понесем потери в сражениях с гурами, и даже если отобьемся и от них, то много ли от нас останется?
– Это если они станут накатывать по очереди, – тихо и рассудительно произнесла Ильмера, – а не объединятся.
– Вот именно. Опять же, постоянно держать огромное войско на восточной границе невозможно, ибо нельзя надолго ослаблять границы на западе и севере, и вот выбрав удачный момент, они нападут, и мы просто не успеем отразить этот натиск. В этом случае товаром на рабских рынках Константинополя станем уже мы. Потому как если мы даже в этом случае справимся с ними, то потери будут такими, что мы станем легкой жертвой для самих ромеев. Сами знаете, нынешний ромейский император Юстиниан весьма воинственен и делает все, чтобы расширить владения своей империи.
И снова воины согласно кивали головами. Не раз и не два к славянам приходили ромейские агитаторы-наниматели с целью нанять славянских воинов в ромейскую армию, коей постоянно требовалось пополнение из-за регулярных потерь.
Рус отметил, как Огнеслав смотрит на него с почти нескрываемым удивлением. Ну да, Рус, прямо скажем, не блистал стратегическим и даже тактическим мышлением, был лишь немногим более сдержанным, чем младший брат с прозвищем Барс.
– А уж прибрать нас, ослабевших, сам их распятый бог велел. Мы станем переспевшим плодом, что сам упадет им в руки.
– И что же тогда делать? – несколько потерянно спросил Славян.
– Это будет решать наш отец и Верховое вече. Мне надо лишь донести предупреждение Сварога до вождей.
– А сам Сварог… – начал было брат.
– Бог нам не нянька, чтобы говорить, как и что делать в той или иной ситуации. Сами должны своей головой думать…
Рус невольно скривился, вспомнив христианскую модель поведения, все время что-то клянчить у бога, помоги, помоги, дай, дай, спаси, при этом все время креститься да кланяться, кланяться да креститься, вместо того, чтобы время, потраченное на молитвы, потратить на более полезные дела.
Особенно убивало
Он мимолетно подумал, что надо сделать все, чтобы не допустить христианизации славян, и выстроить, так сказать, национальную цельную религиозную систему. Есть же у японцев такая? Как это сделать, он, правда, пока не представлял от слова совсем, но об этом можно подумать чуть позже.
– Иначе так и останемся слабыми и безвольными, полагающимися только на его присмотр и защиту, – продолжил он. – Достаточно того, что он нас предупредил, хотя, если уж на то пошло, и этого делать не должен был.
– То есть? – удивился один из воинов.
– То есть, дав это предупреждение, он нам как бы сказал, что мы еще недостаточно взрослые. И это его печалит… как печалило бы вас, если бы ваши дети, разменяв два десятка лет, родив своих детей, жили бы не своим умом, а вашим – родительским, спрашивая у вас совета по каждому, даже самому пустяковому вопросу. Порадовало бы это вас?
Одни воины нахмурились, другие презрительно скривились, что и служило красноречивым ответом.
– Правильно, так ведут себя дурачки. Вот и богу не нравится, что мы не знаем о возникшей угрозе, а когда узнаем, станет слишком поздно, вот и предупреждает загодя. И если не справимся с угрозой, то и помогать он нам более не станет. Ему не нужны такие дурачки, что не могут постоять за себя сами и вовремя узнать об угрозе.
– А как о ней узнать? – слегка удивленно спросил Славян. – Да еще такой далекой…
– На разведку ходить, иметь своих людей в стане врагов.
– И как же их туда заслать?
– Кого-то купить можно… но это ненадежно. Гораздо вернее будет отдать замуж специально обученную девицу за какого-нибудь мелкого вождя, что станет слать нам письма о происходящем в степи и других землях.
– Хм-м…
Славян невольно посмотрел на сестру.
– Еще чего! – вспыхнула она, мило при этом запунцовев, подтверждая свое прозвище Уголек. – Так и знай, Рус, я на такое не согласна!
Ильмера под смех дружинников вскочила на ноги, гневно глядя на Руса, при этом часто и глубоко дыша.
– Я про тебя и не говорю, – так же засмеялся он и, взяв за руку, потянул вниз, чтобы села, что она и сделала. – Успокойся. Ты для такой работы действительно не годишься. Да и не собираюсь я тебя отдавать каким-то кривоногим вонючкам или еще кому, и отцу не дадим, только по твоему согласию. А вот подготовить таких девиц можно…
– Хм-м… – задумалась уже Ильмера.
Она, вырастя своеобразной феминисткой, мечтала стать воительницей, училась владеть мечом, луком, ножами, в чем достигла весьма впечатляющих успехов, но, будучи весьма неглупой, понимала, что в бою может выстоять лишь против полного неумехи. Поняла это уже на спаррингах с прочими обучаемыми на воинов парнями. Любой хоть сколько-то хорошо подготовленный воин-мужчина ее одолеет пусть не на счет раз, так как ее гибкости и скорости хватало уйти от первых сокрушающих ударов, но на два или даже три, особенно если придется сражаться в строю, где особо не извернешься, но одолеет. Сила с выносливостью все-таки решает многое, а вот этого-то и не хватало девушке. Мощный удар в щит просто отшвыривал ее в сторону, что в том же строю неприемлемо. Про нее верна фраза: сильная, но легкая… Опять же, посвящение богу Перуну ей не пройти в силу гендерного фактора. Не посвящают женщин Перуну.