Послание к коринфянам
Шрифт:
Цена ошибки. Вашей и моей. Главным образом, все же моей, потому что бомбу взорвал я, а вы мне всего лишь подыграли. Замечательная ария доброго короля, которого хватают за руки злые советники.
– Что показало расследование?
– Пока ничего. Оружие на экспертизе, к двум часам закончат, остальное тоже... в процессе. Двоих дежурных вернули, третий...
– Сфорца морщится.
– Разбился на машине, когда получил распоряжение вернуться. Я же приказал за всеми ними следить... А так - камеры в комнате отдыха были отключены давным-давно, знали я, Габриэла и Максим.
– Ну что ж. Если запись совещания велась, то либо она сохранилась, либо ее кто-то стер. Нас интересует этот человек. И отпечатки на пистолете, если они есть. Нет, он вряд ли хватался за оружие голыми руками, но если отпечатки имеются, значит, убийство - чье-то, когда-то - планировалось заранее.
– Кажется, этот погиб. Остальное - ну, подождем...
– Да, это не очень долго. Кто-нибудь знает, куда вы пошли?
– Кто-нибудь, конечно, знает, - пожимать плечами у Сфорца тоже пока не получается, но это его не слишком огорчает.
– Но банду я загнал работать.
– Это хорошо. Я ждал господина Щербину и не мог понять, чем объяснить его отсутствие - рабочими обстоятельствами или деликатностью.
– Он координирует наш отдел расследований и полицию. К двум должен освободиться. А деликатности у него... избыток. Он, кажется, все прекрасно понял - и что я всех разыграл, и почему это кончилось трупом.
– Как вы догадались, что камеры включены?
– Никак. Не знаю. Просто ощущение еще одного... присутствия. А вы?
Откинуться затылком на стену, замереть. Местные герильеро часто принимали его за индейца - за умение сидеть на корточках. И кое-какие прочие вещи.
– А я подозревал с самого начала. Это, кстати, одна из причин, по которой я - тогда - не рискнул идти на контакт, а предпочел устроить два покушения. Это тоже, скорее, ощущение, но мне уже года полтора казалось, что Совет в отношении "Сфорца С.В." слишком быстро реагировал на некоторые вещи. И игнорировал кое-какие другие... Что-то можно было объяснить вмешательством госпожи Фиц-Джеральд и ее связей, но оставался такой легкий дребезг в статистике. Когда я попал сюда, я смог проверить кое-какие предположения. И пришел к выводу, что утечка - на уровне низового персонала, базовая такая. В Совете слишком часто знали, что у вас происходит, но никогда - почему.
– Дребезг...
– Сфорца поправляет волосы и пробует слово на вкус.
– Да. Дребезг. Пожалуй, именно это.
– Потом до него доходят и остальные слова. Гость вскидывает голову, смотрит долго и пристально, потом очень медленно выговаривает: - И вы молчали?
– Я не знал. Ни точно, ни приблизительно. Я не ожидал, что сработает первая же приманка. Я думал выманить их на себя.
– Это не оправдания, это факты.
– Я уже сказал вам, по существу вы были правы.
– Кто вам разрешил?
– Сине-пепельная фигура поднимается очень быстро, скользит по полу, но останавливается в паре шагов.
– Кто вам разрешил устраивать перевоплощения? Выманивать кого-то
Из этого положения очень удобно смотреть снизу вверх.
– Господин Сфорца... мне никто ничего не разрешает. Вы забыли, - вернее, есть, конечно, одна инстанция... как обычно.
– Ну что ж, это наконец-то кончилось. Вы сами внесли себя в регистр, теперь вы штатный сотрудник, я вашей милостью плачу вам зарплату, которую вы, между прочим, назначили себе сами, вот и извольте действовать по правилам.
– Хорошо. Я завтра перерегистрируюсь в скорпионы и вы сможете подарить меня школьному зоопарку.
– Несанкционированное проникновение и изменение сведений в базах данных корпорации - наказуемое действие. Вы этот договор подписывали.
– Страшно вспомнить, что я в своей жизни подписывал.
– Да что вы все, сговорились, что ли?
– Интересно, за этим последует вторая попытка рукоприкладства, или гость наконец-то перестанет держаться на чистом упрямстве...
– Могу я вас попросить больше никогда так не делать?
– Если хотите, впредь я буду советоваться с господином Щербиной.
– Господин Сфорца не любит, когда люди вокруг рискуют, подставляются, умирают. Даже если речь идет о тех, кого он оставил в живых из, в общем и целом, мести.
– Хочу.
– Сфорца тоже опускается на корточки.
– Да. Я не хочу больше обнаруживать, что из-за меня кого-то убивают. Можете вы это понять, или это слишком сложно для вас?
– Я могу это понять. Это естественное желание.
– А что идет война и что людей будут убивать из-за него и ради него, это он знает сам.
Однако есть люди и люди. Господин Сфорца не сноб, но все-таки феодал. Наемное войско служит за плату, рискует за плату, дело владетеля - свести риск к минимуму и сделать плату достойной, а вот свита должна ему принадлежать целиком. Самовольная несвоевременная смерть приравнивается к измене. Генетика, видимо, и задатки даже не от кондотьеров - от герцогов флорентийских.
Человек напротив, на редкость легко держащийся в неудобной позе, закрывает ладонями лицо, ненадолго, потом проводит пальцами до затылка.
– Кажется, я ошибся с местом, где можно провести время до двух. Извините... мистер Флюэллен.
Печальным отличием положения господина Сфорца является необходимость заниматься управлением и в подобных ситуациях. Ему, конечно, нужно было бы провести время иначе. Хотя бы несколько часов в одиночестве и в стороне от дел. Потеря, уверенность в своей вине и необходимость принимать решения - слишком тяжелый груз.
– Сейчас без пяти два, господин Сфорца. И вы можете называть меня как вам удобно.
– Благодарю, что напомнили. Вы замените меня на ближайшие... часа два, наверное.
– Призрак неслышно поднимается. Разумное решение.
– Я сожалею, что вам опять придется повременить с отдыхом, но у нас, как видите, аврал.
– Это начинает входить в привычку. Спасибо, господин Сфорца. Не беспокойтесь.
– И уже в спину добавил: - И обо всем остальном не беспокойтесь тоже.