Послания себе (Книга 3)

Гомонов Сергей

Сетен плюнул на ладонь, где присохшее глинистое пятно никак не желало убраться с кожи, и вдруг совершенно случайно почувствовал сигнал, который заставил его поднять голову и посмотреть вслед жене друга. Может быть, это был подземный толчок, может - что-то иное...

Медленно, неохотно, от стены отделился плохо пригнанный камень. На миг перед глазами мелькнула улыбающаяся в окне храма Ормона...

Тессетен не успел подумать - некогда было, роскошь непозволительная. Он притормозил время и бросился к Танрэй. Ему показалось, что он настиг ее в два или три прыжка, но на самом деле она была так далеко, что почти пропадала из виду рядом с каменным

исполином-башней.

Экономист кинулся на нее и что есть сил отшвырнул женщину в траву за строительной платформой. Время покарало его за преступление: каменная глыба ухнула прямо на ногу Сетена. Как зверь, пойманный в капкан, Тессетен дернулся было в сторону - и потерял сознание от дошедшей до рецепторов мозга адской боли и от удушливой пыли, поднятой мегалитом.

Он не видел, как подоспели к нему на помощь Ал, Зейтори и Кронрэй, как они левитируют глыбу в сторону и как кулаптр присаживается рядом, чтобы оказать ему первую помощь...

Придя в сознание в машине, Сетен лишь договорил недосказанную фразу, которую Танрэй должна была услышать именно от него. Она склонялась над ним, осторожно поддерживая разлохмаченную голову экономиста у себя на коленях и плача.

– Беги отсюда, сестренка неразумная! Спасайся, пока не поздно, поняла меня?

– Поздно, Сетен...
– шепнула она и погладила холодными пальцами его щеку, покрытую преждевременными морщинами.

– Тебе нечего с нами делать. Все мы не боги...

Она снова не поняла. Только плакала и прижимала свое милое личико к его пыльной и безобразной физиономии. Кто вел машину и кто был с ними рядом, Тессетен не знал. В тот миг во Вселенной существовали только они с Танрэй. И малыш-Ал, как часть ее чистое сознание, ждущее своего часа, чтобы испортиться...

И снилось Тессетену в его мучительном сне, что стоит он на берегу гладкого, как зеркало, озера. За его спиной растет величественное древо, простирающее в небо раскидистые ветви. Сетен заглянул в воду и увидел там то же дерево, только наоборот, вверх корнями. А сам он не отражался, точно и не было его здесь никогда. На противоположном берегу стоит женщина, тонкая, высокая и темноволосая. Но стоит она не там же, где Сетен, а в отражении, в воде. Он окликнул ее, и озерная гладь заволновалась, пошла рябью. Это было невыносимо - не видеть ту женщину... Очертя голову экономист бросился в воду...

...И проснулся. Ормона пришла к нему после всех. Он лежал в кулаптории, его изувеченная нога была прооперирована Паскомом и покоилась в специальном зажиме. Тессетен прекрасно знал, что пролежит он здесь до тех пор, пока полностью не сформируется новая кость - от прежней остались одни осколки.

Ормона взглянула ему в глаза, слегка двинула головой и стиснула узкие губы.

– Нет. Я не судья тебе, - тихо ответил Тессетен.

Тонкие черные брови чуть дрогнули, взгляд похолодел.

– Ты права, но... еще не время... Я не потерял надежду, что он когда-нибудь...

Ормона отрицательно покачала головой, затем, опустив ресницы, спрятала глаза. Одного мига промедления ему хватило, и они поняли друг друга.

– Ступай, - сказал ей Тессетен.
– Еще не время...

Она повернулась и молча вышла. Но на губах ее играла улыбка победителя...

Возвращаясь из кулаптория, Ал и Танрэй не разговаривали. Она по-прежнему плакала, астрофизик же, обняв её за плечи, смотрел в окно машины.

Ал не хотел, но помимо воли вновь и вновь прокручивал в голове ту секунду: несущийся им навстречу

Нат и каменная глыба, которая падает с башни... Что было бы, опоздай Сетен хоть на долю мгновения?.. Едва астрофизик задавался этим вопросом, в его воображении камень повисал на высоте человеческого роста и плавал в воздухе, точно время остановилось для него навсегда. Какой-то внутренний цензор не пускал негативную фантазию дальше. При этом Ал четко осознавал, что им просто в очередной раз повезло, а везти постоянно не может. Если человек - игрушка судьбы, то когда-нибудь у этой игрушки обязательно полетит голова, сколько бы ни улыбалась ей удача перед этим. Жизнь всегда ласкала их с Танрэй, была к ним незаслуженно благосклонна, и они привыкли принимать ее щедрые дары. Что теперь? Не ощущая сопротивления, не зная, что это такое, они все быстрее теряют природную смекалку, способность выживать несмотря ни на что, утрачивают нормальную для любого существа чуткость, становясь все более похожими на механизмы, в которые кто-то вложил определенную программу. Ал вспомнил свои давние слова, когда он еще по молодости в высокопарном порыве (или в споре, не суть важно) поклялся Танрэй, что с ним она будет, как за каменной стеной. И вот они вместе упустили тот момент, когда каменная стена превратилась в каменные застенки. Они целиком зависят от удачи, как две куклы на веревочках. От волеизъявления Ала не меняется ничего. Хорошо, он ведет за собой людей - люди идут за ним, зная, что он видит конкретную цель. Но что, если бы не было Сетена, Ормоны, Зейтори? Кто помог б ему организовать Миссию? Разве это он - Ал?! Его "куарт" никогда не был беспомощной щепкой, барахтающейся в волнах... Что произошло с ними со всеми?! Что произошло с ним? Как оборвать веревочки и не погибнуть при этом?!

Ал закрыл лицо ладонью. Его пожирал стыд. Он никого не пустил бы подсмотреть, что творится в области, где обитает его малодушие, но есть вероятность, что Сетен уже не раз проникал туда и знает все его слабости. Знает и пользуется ими. Однако то, что произошло на стройке, не было похоже на тонкий расчет. Если бы экономист не увернулся, его не спасло бы уже ничего. Он действовал откровенно по наитию, а потому едва не погиб. Какой уж тут расчет? Случайностей, конечно, не бывает, однако никто не мог заведомо предугадать, что башня не выдержит небольшого землетрясения. Кронрэй всегда выверял все с точностью до волоска...

Танрэй начала успокаиваться. Ал погладил ее по плечу. Они оба - в каменных застенках капризной удачи...

Зейтори посигналил, чтобы рассеять толпу, которая собралась на подъезде к дому астрофизика. Дикари вперемежку с оританянами расходиться не спешили, и все они были возбуждены.

– Я выясню, в чем дело, - Ал коснулся губами виска жены и вышел из машины.

Люди тотчас обступили его. Держась за холку Натаути, Танрэй тоже выбралась наружу несколько секунд спустя. Увидев волка, все подались назад и образовали полукруг. На лицах было напряжение и страх.

Нат уловил запах ужаса, направленный в его сторону, но не мог понять, что вызвало его у людей, с которыми прожил уже очень долго.

Из толпы выступил один пожилой ори, северянин с темными волосами и голубыми глазами. Он обратился к Алу:

– Ал, у нас большие неприятности. Горожане принесли плохую весть: твой волк в джунглях загрыз человека...

После этих слов толпа загудела. Астрофизик поглядел в глаза мужчины:

– Загрыз?
– переспросил он.
– Почему вы уверены, что это сделал Нат?