Посланница небес
Шрифт:
— Я, между прочим, принесла вам ценнейшую икону двенадцатого века, которую хотели похитить преступники. Вам что, вообще неинтересно?
— Что за икона? — оглянулся на меня хранитель, запихивая ящик обратно на полку.
— Владимирской Богоматери, письма святого Алимпия, — ответила я, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза хранителя.
— Это она? — кивнул он на икону в моих руках.
Я разрезала бечевку, сняла покровы и предъявила творение пред очи Роберта Карловича.
— Еще одна копия, — пробормотал он недоверчиво. Сложив руки за спиной, подошел
— У преступников, они хотели толкнуть ее в Финляндию, а оттуда она, конечно же, ушла бы за океан, — проговорила я, держа икону перед собой. — Роберт Карлович, у меня к вам есть одно предложение. Я даю вам эту икону, а вы пускаете слух, что заменили икону на подлинник.
— Не понимаю, — нахмурился Роберт Карлович.
— Это чтобы поймать преступника, — объяснила я. — В милиции подозревают, что похититель — один из работников музея. Узнав, он попытается подменить копию. Мы его выпустим и будем следить через передатчик, установленный в ней. Потом вызываем милицию, и его возьмут с поличным.
— Гениальный план, — похвалил меня хранитель. — Только где гарантия, что это настоящая икона, а не очередная подделка?
— На моих глазах эту икону хотели продать больше чем за миллион долларов. Люди, готовые выложить такие деньги, конечно же, разбираются, за что платят.
— Уж не скажите, — самодовольно улыбаясь в усы, промурлыкал хранитель, потом вдруг замолчал, почесал лоб и изрек: — Вы меня убедили. Я приму участие в вашей авантюре. Мы сделаем это.
Я посмотрела на свой сотовый и пробормотала:
— Вот беда. Батарея села. Вы не одолжите свой мобильник на минуту. Мне надо сделать один важный звонок.
Хранитель схватился за карман пиджака, но потом, теряя улыбку, опустил руку:
— Я его дома забыл. Вот незадача.
— Да, бывает, — кивнула я и протянула ему икону. — Возьмите, припрячьте куда-нибудь пока.
Хранитель взялся за икону, и моим глазам открылось отсутствие трех пальцев на правой руке — мизинца, безымянного и среднего. По памяти точно бичом стегнула мысль: «Совсем недавно я уже слышала о подобном ранении или читала».
Перехватив мой взгляд, Роберт Карлович сказал, что потерял пальцы при несчастном случае. Вроде как баловался со своими приятелями, для хохмы они сделал взрывчатку, сунули ему в руки и бежать, а запал был короткий, и выбросить он не успел…
И тут я все поняла. Рябчик никогда, даже в детстве, не сдавал подельников.
— И сколько вам тогда заплатили за взрыв видеосалона? — спросила я спокойным тоном. — Вы ведь все придумали. Рябов вас прикрыл и даже пошел на зону. Вы были мозговым центром, а он исполнителем.
— С чего это вы взяли? — пролепетал серый от страха хранитель. — Он меня заставил под угрозой смерти.
— Сотовый, пожалуйста, сюда, — потребовала я голосом, не терпящим возражений.
— Ладно, сейчас. — Однако вместо сотового в его руках появился электрошок. Рванувшись, Роберт Карлович совершил молниеносный выпад. Толстая синяя искра промелькнула у меня
Я посмотрела вокруг, нашла подходящий контейнер — древний, грубо высеченный из дуба сундук, который покрывал заметный слой пыли. Он стоял у самой стены, закрытый на здоровенный висячий замок. Для моих отмычек он был слишком велик. Воспользовавшись ножом, я вскрыла этот пережиток темных времен и заглянула внутрь — пусто. Отличная тара. Поднатужилась и втащила туда связанного, точно кокон, хранителя. Укладываясь, он ударился головой и со стоном открыл глаза.
— Тс-с! — показала я ему молчать, прижав к губам палец.
Однако Роберт Карлович не внял просьбе, замычал, попробовал выползти из сундука. Я запихала его обратно, закрыла крышку, а затем села сверху. Выждав, когда кончится воздух, открыла и поинтересовалась: будет ли он вести себя тихо. Хранитель через силу кивнул, закатывая глаза и теряя сознание.
— Не спать! — я потормошила его за плечо. — Слушай сюда, дурик. Меня нанял один большой человек. Он хочет, чтоб я разобралась в этом деле. Теперь одно из двух: либо ты мне все рассказываешь, либо я тебя закрываю в этом сундуке и ухожу. Он довольно пыльный, так что не думаю, что тебя в скором времени обнаружат. Воздух здесь сухой, сундук из дуба, так что ты, возможно, даже превратишься в мумию. Представляешь, лет через десять открывают сундук, а там твой засохший трупик. Сразу сенсация. Кинутся по каталогам искать, что за мумия. Для прикола я даже наряжу тебя в какое-нибудь старинное женское платье. Люблю, знаешь, веселые розыгрыши, шутки-прибаутки.
Глаза хранителя наполнились нечеловеческой печалью, по щекам покатились слезы.
— Ну, что ты расплакался, дурачок? — сказала я, нежно улыбаясь. — С моей помощью ты станешь знаменитым после смерти. Вот клянусь, о тебе напишут во всех газетах, а мумию по стране будут возить, выставлять в музеях.
В ответ — жалобное мычание.
— Ты что, поговорить хочешь? — спросила я, будто удивляясь. — Сейчас вытащу кляп, но если заголосишь — точно станешь мумией. — Осторожно я вытащила кляп, демонстрируя хранителю пробегавшую между электродами шокера искру. — Тихо, тихо.
Орать хранитель не стал. Освободившись от кляпа, он судорожно вздохнул, закашлялся и стал отплевываться. Я подбодрила его, прижав острие ножа к животу:
— Говори, сучий сын. Я не могу с тобой всю ночь сидеть.
— Я, все… я скажу, — прохрипел он. — Когда эту икону нам передали, я посмотрел и понял, что это самое ценное во всем вашем вшивом музее.
— Ты, верно, здорово успел проредить музейные закрома? — кивнула я.
— Вы не понимаете! Я спасал ценности, — возразил Роберт Карлович. — У музея нет средств на нормальное хранение, реставрацию, места, где выставить. Вещи пылятся в темных уголках, постепенно разрушаясь. Я передавал их людям, способным их сохранить для потомков.