Посланница ветра
Шрифт:
Я рискнула задать вопрос:
– Рэй, почему ты стал наемником?
– Меня хотели женить. Пришлось бежать из дома.
– Тебе так не понравилась невеста?
– Я ее не видел.
– Тогда почему сбежал?
– А ты подумай, как можно женить двадцатилетнего парня на прыщавой тринадцатилетней девчонке?
Что?! Да у меня отродясь ни одного прыщика не было. Зря я. что ли травоведение изучала.
– Никак, наверное...
– стиснув зубы, ответила я. Одно дело, когда ты сама пытаешься сбежать от ненавистного
Мне еще нужно было переварить всю информацию, а Рэю прийти в себя после ночного кошмара, поэтому мы замолчали, каждый думая о своем. Рядом с наемником, хоть я на него и обиделась, мне было хорошо и уютно, спокойно и тихо. Тихо... Было слишком тихо!
– Рэй!
– Да?
– Кузьмяк пропал!!!
Мы вскочили, озираясь по сторонам, но в ночной мгле ничего не было видно. За деревом я нашла свою заговоренную свечу, подняла ее и подошла к тому месту, где до этого спал мой котенок. Корзинка была на месте, но пуста.
Отчаяние накрыло меня с головой подобно сырому тяжелому одеялу. Ну что я за хозяйка такая! Как можно было потерять своего спутника! Ведь я же должна была его защищать!
Я костерила себя на чем свет стоит и даже не заметила, как на мои глаза выступили слезы.
– Кузьмяк, мальчик мой, ты где?
Ответа не последовало. Куда же он мог деться? Он никогда от меня далеко не отходил.
– Кузьмяк!
– Блохастый!
– Рэй!!!
– Ладно, прости. Кузьмяк!
Котенок так и не отозвался. Я всхлипнула, и Рэй обнял меня, крепко прижав к себе. Уткнувшись носом в его грудь, я пыталась сообразить, где искать фамильяра. В голову ничего путного не приходило. И почему я не могу рассуждать здраво, когда дело касается лично меня?!
– Тише. Мы его найдем.
И я ему поверила.
Мы несколько раз обошли наш маленький лагерь и его окрестности, но котенка нигде не было. Я совсем отчаялась. Уже на рассвете, когда у меня почти не осталось надежды, я вдруг услышала такой знакомый и родной голос:
– Кира? Тебе опять не спится?
– Кузьмяк!
– Ну я. А что стряслось-то?
Я подбежала к лежащему в своей корзинке фамильяру. Схватив котенка за шкирку, я подняла его вверх и начала трясти.
– Не. Смей. Больше. Убегать. Я так волновалась! Еще раз так сделаешь, и я на месяц посажу тебя на гречневую диету! Нет! На два месяца!
– Кир-ра!
– котенок изо всех сил пытался выбраться из моего захвата.
– Я ж никуда не убегал. Я все время спал. Здесь. В своей кроватке.
– А? Не было тебя здесь.
– Был.
– Не был.
– Был!
– Не был!
Внезапно я обратила внимание, что на подушке в корзинке Кузьмяка что-то лежит. Опустив извивающегося фамильяра на землю, я подошла поближе, чтобы рассмотреть, что же это такое. Неизвестной вещицей оказался простенький деревянный
– Кузьмяк!!!
– Ась?
– котенок вытянулся по стойке смирно.
– Ты где это взял?
– Что - это?
– Браслет.
– Понятия не имею. Впервые вижу.
Если бы я не знала своего фамильяра, то без промедления бы ему поверила. Но я его знала. Хорошо знала. А значит, правдой могло оказаться все, что угодно.
– О! Блохастый!
– Сам блохастый, - промямлил Кузьмяк, исподлобья глянув на подошедшего Рэя.
– Что?
– Завтракать пора, говорю.
– Молодец. Правильно.
Котенок фыркнул и снова забрался в корзинку.
После завтрака мы свернули наш лагерь и отправились в путь. Оказалось, что до Горников было всего два часа неспешного шага. Если честно, то у меня бы язык не повернулся назвать эти четыре домика селом. Но я могла понять, почему сын Нарциссы предпочитал такую уединенность.
– Кира, - шепнул мне Рэй, когда Зэлав (так звали получателя драгоценной посылки) пригласил нас в свой дом.
– А ему точно пятьдесят с хвостиком?
– Точно.
Не удивительно, что мой друг так удивился. Не каждый ведь день встретишь полукровку. Союз человека и эльфа был под запретом в обоих государствах. Эмеральд всегда строго следил за тем, чтобы благородная эльфийская кровь никогда не была разбавлена. Тем не менее, иногда все же случались межрасовые браки, но они были так редки и никогда не длились долго - уж Эмеральд и Амарант об этом хорошо заботились. Никогда не могла понять эти предрассудки. Разве чистота чувств зависит от разреза глаз, густоты волос, цвета кожи или остроты ушей? Как истинная гадалка, я всегда была и буду за Настоящую Любовь. И я всегда буду скорбеть о тех, кто пал жертвой всеобщей глупости.
– Все равно не понимаю. Ему же не больше двадцати.
– Это только на вид, - теперь я могла говорить громче, потому что хозяин оставил нас ненадолго одних, чтобы проверить, как там его жена - у нее начались схватки, и он очень за нее волновался.
– Мужчины-полукровки получают вечную молодость и красоту, а женщины какой-либо магический дар.
– Та женщина, от которой ты посылку несешь... того... с эльфом?
– Да. Ты что-то имеешь против?
– Нет. Просто необычно.
Знал бы он, что сейчас находится в доме настоящего наследника престолов Амаранта и Эмеральда. Но я поклялась сохранить эту тайну. Поэтому только улыбнулась.
– Давно что-то блохастого не слышно. Опять убежал?
– Тише. Не спугни. Спит он.
– А я все слышу. Кира, попроси, пожалуйста, своего невоспитанного друга не обзываться. Я, быть может, моюсь почаще некоторых, с дурной компанией не вожусь, в грязи не валяюсь.
– Можно я его свяжу?
– Не поможет, - хмыкнула я, а Кузьмяк полностью выбрался из корзинки.