Посланник судьбы
Шрифт:
– Ты женат…
В душе у Далтона все перевернулось, когда он увидел побледневшее лицо Фэйф.
– Нет. – Он потянулся, чтобы обнять ее, но она отпрянула. – Прости, что раньше не сказал этого. Я был женат. Эми умерла четыре года назад.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем сердце Фэйф снова забилось. Был женат. Эми… Слова прочно засели у нее в голове. От облегчения она почувствовала слабость. Фэйф перемотала пленку на начало сюжета. Почему Далтон не рассказывал ей о жене?
С первых минут репортажа Далтон начал тихо цедить проклятья. Вопросы замерли
На складе, выбранном, чтобы напомнить избирателям о своем ковбойском происхождении, сенатор Ричард Кроуфорд стоял на кузове грузовика и разъяснял собравшимся детали нового сельскохозяйственного законопроекта, предложенного им в сенате.
Далтон стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться на репортаже, хотя ему очень хотелось разнести телевизор в клочья, если бы это помогло добраться до изображенных в нем людей. Когда сюжет закончился, он мгновенно, одним прыжком оказался у телефона, стоявшего на столике возле софы.
– Какой номер у Чарли?
– Может быть, ты расскажешь мне, в чем дело?
– Я расскажу тебе все, но сначала дай мне номер Чарли.
Фэйф продиктовала ему номер, и Далтон тут же набрал его.
– Чарли, это Макшейн. Мне нужно поговорить с твоим отцом.
– Прямо сейчас? – раздалось в трубке.
– Чем скорее, тем лучше.
– Что случилось? – все-таки не утерпел Чарли.
– Мне нужна информация. Я расскажу тебе позже, сейчас некогда объяснять. Пожалуйста, дай мне его номер.
Минутой позже Далтон дозвонился до Брайана Маккомиса. После краткого приветствия наставника – впервые за четыре года он дал о себе знать – Далтон перешел к делу:
– Мне нужны данные из архива. Все, что у вас есть на Джека Брукса, на кого он работает, с кем связан.
– Подожди минутку. Джек Брукс? Это не?..
– Да, именно он. Брат Эми. Он появился в Ту Оукс сразу после смерти Джо Хиллмана.
– Под твоим именем?
– Ты знаешь об этом?
– Чарли кое-что рассказал мне об этой странной истории.
– Тут другое. Я выяснил, что другим Далтоном Макшейном был Джек, потому что Фэйф узнала его, увидев по телевизору в выпуске новостей. Он стоял возле погрузочного дока продовольственного склада, где Кроуфорд проводил пресс-конференцию.
Слово, вырвавшееся у Брайана, Фэйф никогда бы не напечатала в газете.
– Именно так думаю и я, – мрачно ответил Далтон. – Я чувствую, что запахло жареным, Брайан. Сколько понадобится времени для компьютерных поисков?
– Я сам займусь ими прямо сейчас, – пообещал Маккомис-старший.
– Позвони мне по телефону Фэйф, как только что-нибудь найдешь.
– Дай мне пару часов.
Далтон поблагодарил его и повесил трубку.
– Что происходит, Далтон? Мне тоже хочется во многом разобраться, – напомнила о себе Фэйф.
Далтон глубоко вдохнул, чтобы унять гнев, готовый выплеснуться наружу. Одно имя Кроуфорда, произнесенное вслух, вызвало у него дикое желание крушить все подряд. Но Фэйф заслуживала объяснений.
– Только одно условие. Все, что я расскажу тебе, – не для печати. Согласна?
Заинтригованная,
– Когда я служил в техасских рейнджерах, сенатор от нашего штата Ричард Кроуфорд подозревался во множестве грязных махинаций – от ввоза наркотиков через нелегально приезжающих в страну иностранцев и вплоть до убийств.
– Кроуфорд? – недоверчиво переспросила Фэйф. – Это невозможно. Я знаю его. Он бесхребетное существо. Для серьезных преступлений нужно иметь сильный характер.
– Характера у него достаточно, – сухо возразил Далтон. – Мы подозревали, что он стоит за несколькими убийствами, связанными с наркотиками, но ничего не могли доказать. Расследование вел я, и он знал это. Должно быть, я оказался ближе к его изобличению, чем сам предполагал. И он решил меня убрать.
– Уб… – Фэйф изменилась в лице – Убить тебя?
Далтон хмуро встретил ее взгляд.
– Он подложил бомбу в мой дом.
– О Господи!
Далтон отвернулся и невидящим взглядом уставился на застывшее изображение Джека на экране.
– Кроуфорд все рассчитал. Он точно знал, когда я буду дома один. Его мишенью был я.
– Что случилось?
– Он не принял во внимание утренние недомогания Эми, связанные с ее беременностью.
Фэйф зажала рот рукой, чтобы не закричать.
– К тому времени она уже должна была быть на работе, но в то утро осталась в постели. Она обожала сухое печенье, и оно было единственным подходящим для нее завтраком в тот период. Так что я поехал в булочную. Я успел выехать из ворот дома и оглянулся как раз в тот момент, когда дом взорвался.
Фэйф лежала одна в постели, перебирая в памяти рассказ Далтона. Правда ясно и отчетливо предстала перед ней.
Он рассказал ей, как сильно его жена ненавидела его работу, как настойчиво просила, чтобы он ушел из полиции, – особенно когда узнала про беременность, и каким черствым он был, не прислушиваясь к ней.
– Я больше ничего не умел, – говорил он Фэйф. – Мои дед и отец тоже были техасскими рейнджерами, желание служить в полиции было у меня в крови, или я так считал.
Далтон обвинял себя в смерти жены и своего будущего ребенка. Понимал ли он, что оставить любимую работу его заставило чувство вины, а не злость за отстранение от ведения расследования, как он сказал Фэйф? Наверное, понимал, даже если не признавал этого, так же как осознавал, что именно чувство вины заставило его провести четыре года в добровольном изгнании, занимаясь ловлей креветок в Корпус-Кристи.
Фэйф понимала, почему он обвинял себя, но все же это приводило ее в ярость. В еще большую ярость она пришла, узнав, что брат погибшей жены Далтона тоже обвиняет его в смерти своей сестры.
Теперь оставалось выяснить, была ли связь между бомбой, убившей Эми Макшейн, и взрывом в Ту Оукс. Зачем Джек Брукс приезжал сюда? Просто по делам ранчо, как он сказал ей? Было ли его решение назваться Далтоном Макшейном только жестокой шуткой? Как смерть ее отца и бомба, посланная ей, были связаны – если такая связь существовала – с Джеком Бруксом? Приведет ли эта ниточка к Кроуфорду?