Шрифт:
Это история о моём долгом пути к мудрости. Пути, по которому идут многие из нас, но доходят лишь единицы, ибо дорога эта тяжела и терниста.
Я рос сильным бесстрашным юношей, мечтающим о дальних странах и неведомых чудесах, что скрывал горизонт. И вот в день моего восемнадцатилетия отец всучил мне котомку с нехитрой снедью, обнял и послал к Такой-то Матери. Прямо так и сказал: «Ступай-ка,
С радостью на сердце я отправился в путь. Шли дни, недели, месяцы. Осень зимой сменилась, а за морозами стылыми и тепло весеннее миру явилось. А когда лето нагрянуло, забрёл я в топкое болото, где кикиморы детскими голосами кричат, а на каждой мшистой кочке сидит нечисть чёрная с глазами совиными. На островке средь коварной трясины, в ветхой избушке поросшей грибами погаными, я и обнаружил Такую-то Мать. Узнав, что я ищу, она послала меня на три буквы. Так и сказала: «Ступай, парень, на три буквы. Там обретёшь искомое».
И я снова отправился в путь.
Пять лет скитался по миру, пока в далёкой-далёкой стране не наткнулся на три буквы. Это были скалы в виде трёх букв древнего, давно всеми забытого языка. Страшное место. Ни трава здесь не росла, ни птицы не пели, лишь ветер завывал тоскливо. В одной из скал я обнаружил пещеру глубокую, а в ней – древнего, как сам мир, седовласого старца. Выслушав меня, он заявил: «А ступай-ка ты, парень, к чертям собачьим, и забери у них Какую-то Хрень. Когда вернёшься с Какой-то Хренью, укажу тебе путь к мудрости»
И опять мне пришлось двинуться в путь.
Шли годы. Десятки стран я оставил позади, сотни городов. Не счесть, сколько лаптей истоптал. Дорога к мудрости оказалась тяжела, полна лишений. Но меня вела надежда. В сезоны дождей и в зимние стужи – я двигался к своей цели мужественно, терпя все невзгоды и не позволяя себе длительного отдыха.
И вот на самом краю земли, в мрачной стране огнедышащих вулканов, я, наконец, отыскал чертей собачьих. Какую-то Хрень они отдавать не захотели, и мне пришлось вступить с ними в бой. Славная была битва, победа далась нелегко. Последний умирающий чёрт собачий указал мне на камень: «Вот то, что ты ищешь. Забирай». О да, Какая-то Хрень оказалась камнем – большим, в половину моего роста. На нём так и было написано: «Какая-то Хрень».
Израненный, измождённый, я покатил камень к пещере старца. Семь долгих лет катил, защищая Какую-то Хрень от лиходеев и диких зверей. Но, когда я зашёл в пещеру, меня ждало жестокое разочарование – старец умер, от него лишь кости остались. И зарыдал я тогда: что теперь делать? Путь к мудрости
С тяжестью на сердце я вернулся в родные края, и уже на пороге своего дома вдруг понял: мудрость всегда была со мной! И даже странно, что я не осознал её раньше.
– Ну что, сынок, нашёл мудрость? – осведомился отец – уже совсем дряхлый старик.
Я кивнул.
– Да, батя, нашёл. Мудрость в том, чтобы не слушать таких мудозвонов как ты. А ещё в том мудрость, чтобы сто раз подумать, прежде чем идти туда, куда тебя посылают.
– Молодец, сынок, – одобрил отец. – А теперь не пойти ли тебе в баню?
И я пошёл. Целую вечность ведь не мылся.
Скукотища
Скукотища. Сидеть дома – тоска. Пошёл по грибы. Ходил-ходил, ходил-ходил… ни белых, ни подосиновиков, ни сыроежек. Не интересно вот так по грибы ходить. Лучше бы по ягоды пошёл. Набрал от скуки поганок. Они красивые и стройные, зря народ их не любит.
Пришёл домой, пожарил поганки. Готовлю я хорошо, научился от нечего делать. Главный секрет – соотношение специй. Как-то от скуки даже кулинарную книгу по собственным рецептам пробовал писать, но бросил, скучно стало.
Поганки хорошо получились. С виду. И пахли не плохо. Жаль живу один, похвастаться некому. Даже скучно как-то.
Зашёл к соседу, предложил выпить и закусить, всё равно ведь делать нечего. А он долг вернуть потребовал. Уже месяц требует. А у меня денег нет, откуда у меня деньги? Работать скучно, достатка никакого. Злой он, знает, что не отдам, а всё равно просит. Я сказал, что верну долг во вторник. Сосед не поверил, но выпить и закусить согласился.
Вот и ладно.
Сидели, выпивали. Сосед со своей закуской пришёл, баклажанами маринованными. Вкусные баклажаны, мне очень понравились. Сосед грибы ел, а я баклажаны. Мне грибы нельзя, у меня от них аллергия, кожа красными пупырышками покрывается. Собирать люблю, а есть – не ем. Обидно даже.
Сосед съел всю сковородку, выпил очередную рюмку и пожаловался на плохое самочувствие. Я так и знал, что водка палёная, мне тоже было как-то не хорошо. Мутило, даже соседа с трудом до двери проводил.
Вернулся на кухню, обливаясь холодным потом, посмотрел на недоеденные баклажаны. Да, они были хороши, вот только привкус какой-то странный… Вдруг мне стало ну очень скучно, и я упал на пол.
И лежал так, думая, что сегодняшний день был самым неинтересным в моей жизни.
Но я чувствовал, что скука проходит.
И то хорошо.