После – долго и счастливо
Шрифт:
Я долго смотрел на нее, по крайней мере так казалось, и думали мы об одном и том же. Поднявшись с пола несостоявшейся детской комнаты, мы нацепили улыбки и приготовились поддержать своих лучших друзей.
– Когда-нибудь и мы станем родителями, – пообещал я моей девочке, когда мы ехали в больницу, чтобы поприветствовать нашу крестницу в этом мире.
Хардин
Еще год спустя
Мы как раз решили сделать перерыв в попытках забеременеть. Я ясно помню, что была зима.
– Привет, детка, – сказал я, не отрываясь от ее кожи.
– Привет, папочка, – прошептала она в ответ.
Я приподнял бровь. Это ее «папочка» заставило мой член дернуться, а она медленно провела руками вверх по моим бедрам.
– Значит, папочка? – хрипло произнес я, а она захихикала – глупо и не к месту.
– Не тот папочка, о котором ты подумал. Извращенец. – Она нежно и игриво шлепнула меня по выпуклости на брюках. Я положил руки ей на плечи и повернул к себе.
Она снова усмехнулась, а потом и вовсе разулыбалась. Я никак не мог взять в толк, о чем она говорит.
– Видишь?
Она засунула руку в карман платья и что-то достала. Это была какая-то бумажка. Конечно, я ничего не понял. Но всем хорошо известно, что до меня никогда не доходит сразу всякая важная хрень. Она развернула листочек и вложила его мне в руку.
– Что это? – уставился я на расплывчатый текст.
– Ты ужасно портишь момент, – проворчала она.
Я рассмеялся и поднес бумажку к лицу.
«Тест мочи положительный», – было написано там.
– Черт, – воскликнул я и от удивления что было сил сжал листочек.
– Черт? – засмеялась она.
Ее серо-голубые глаза светились волнением.
– Боюсь слишком радоваться раньше времени, – торопливо призналась она.
Я потянулся к ее руке и смял бумажку между нашими пальцами.
– Не бойся. – Я поцеловал ее в лоб. – Мы не знаем, что произойдет, поэтому можем радоваться как угодно, если, черт возьми, нам того хочется. – И снова прижал губы к ее лбу.
– Нам нужно чудо, – кивнула она, пытаясь пошутить, но ее слова прозвучали серьезно.
Спустя семь месяцев на свет появилось маленькое светловолосое чудо, которое мы назвали Эмери.
Тесса
Еще шесть лет спустя
Я сидела за кухонным столом нашей новой квартиры и стучала по клавишам ноутбука. На мне висела организация сразу трех свадеб, и я была беременна нашим вторым ребенком. Маленьким мальчиком. Мы решили назвать его Оден.
Оден должен был родиться большим мальчиком – мой живот раздуло, а кожа снова покрылась растяжками. Беременность подходила к концу, и я очень устала, но твердо решила работать до конца. До первой из трех свадеб оставалась всего неделя, поэтому сказать, что я была занята, значит ничего не сказать. Ноги у меня отекли, и Хардин ворчал насчет того, что я слишком много работаю, но понимал, когда стоит остановиться.
Одна из невест была в панике: ее мать в последний момент решила взять с собой на свадьбу нового мужа, и теперь нужно было менять рассадку гостей. Ничего сложного.
Входная дверь распахнулась, и Эмери промчалась мимо меня по коридору. Ей уже исполнилось шесть. Ее волосы, еще более светлые, чем у меня, были скручены в растрепанный пучок, – утром перед школой Хардин делал ей прическу, пока я была у доктора.
– Эмери? – позвала я, когда она хлопнула дверью своей комнаты.
То, что Лэндон работает в школе, которую посещают Эдди и Эмери, значительно облегчает мою жизнь, особенно когда приходится так много работать.
– Оставь меня в покое! – закричала она.
Я встала, и мой живот коснулся стойки, когда я двинулась вперед. Хардин вышел из нашей спальни, голый по пояс, в черных джинсах, висящих на бедрах.
– Что это с ней? – спросил он.
Я пожала плечами. Наша маленькая Эмери выглядела такой же милой, как ее мама, но характером пошла в папу. Эта гремучая смесь делала нашу жизнь очень колоритной.
– Я вас слышу! – громко выкрикнула Эмери, и Хардин слегка рассмеялся.
Ей всего шесть, но она уже была настоящим торнадо.
– Я поговорю с ней, – сказал он и, сходив в спальню, вернулся с черной футболкой в руках.
Наблюдая, как он натягивает ее через голову, я вспомнила парня, которого повстречала во время своей первой недели в университете.
Когда он постучался в комнату Эмери, она начала сердиться и жаловаться, но он все равно вошел. Когда дверь закрылась, я подошла и прижалась к ней ухом.
– Что с тобой, малышка? – раскатился по комнате голос Хардина.
Эмери была бойцом, но обожала Хардина, и мне очень нравилось, как они общаются. Он был очень терпеливым и забавным отцом.
Я опустила руку вниз и, погладив живот, обратилась к маленькому мальчику, который был там:
– Ты будешь любить меня больше, чем своего папочку.
У Хардина уже есть Эмери, Оден будет моим. Я часто повторяла это Хардину, на что он только смеялся и говорил, что я слишком слабый соперник для Эмери, поэтому она и любит отца больше.
– Эдди плохо себя ведет, – сердито заявила моя маленькая копия, принадлежащая Хардину.
Я представила, как она расхаживает по комнате, совсем как ее отец, и откидывает светлые волосы со лба.
– Правда? Но почему? – В голосе Хардина послышался сарказм, но вряд ли Эмери его заметила.
– Просто она такая. Я больше не хочу с ней дружить.
– Ну, детка, она член нашей семьи. От этого никуда не денешься. – Наверное, Хардин улыбался, наслаждаясь драматизмом мира шестилетнего ребенка.
– А можно завести новую семью?
– Нет, – усмехнулся он, а я, прикрыв ладонью рот, тихо рассмеялась. – Когда я был моложе, то довольно долго хотел другую семью, но так не бывает. Ты должна попытаться быть счастливой с той семьей, которая у тебя есть. Если у тебя будет новая семья, значит, будут новые мама и папа и…