После – долго и счастливо
Шрифт:
– Можем просто поговорить. Я никогда не видел тебя такой, ты сама не своя.
Зед кладет руку мне на плечо, и я, не в силах сопротивляться, прислоняюсь к нему. С моей стороны было некрасиво так вести себя с ним сегодня. Он всего лишь пытался успокоить меня и просто сказал противоположное тому, что я хотела услышать. Не вина Зеда, что я не в ладах с головой. После внутренней борьбы остались лишь двое: я и моя пустота. Пустоту нельзя не посчитать, так как, кроме нее, рядом со мной больше никого нет.
– Тесса? – Зед
Я смущенно качаю головой.
– Прости. Я уже говорила, что немного не в себе, – пытаюсь я улыбнуться, и он делает то же самое. Он беспокоится за меня, я вижу это по его карамельно-карим глазам, по слабой вымученной улыбке.
– Ничего страшного. На тебя много всего навалилось. Иди ко мне.
Он хлопает по пустому месту рядом с собой, и я придвигаюсь ближе.
– Хочу спросить тебя кое о чем. – Его загорелые щеки заливает румянец.
Я киваю, чтобы он продолжал. Понятия не имею, что он хочет спросить, но он был верным другом и приехал издалека, чтобы меня поддержать.
– В общем…
Он замолкает, и из его груди вырывается тяжелый вздох.
– Что произошло между тобой и Хардином? – закусывает он нижнюю губу.
Я быстро отворачиваюсь.
– Вряд ли нам стоит обсуждать Хардина, а мне…
– Мне не нужны детали. Я просто хочу знать, действительно ли вы расстались на этот раз? Окончательно?
Я сглатываю. Это нелегко произнести, но я отвечаю:
– Да.
– Ты уверена?
«Что?»
Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.
– Да, но я не понимаю, что…
Зед прерывает меня, накрывая мои губы своими. Его руки перемещаются к моим волосам, а язык стремится проникнуть в закрытый рот. Я вскрикиваю от неожиданности, но он принимает мою реакцию за поощрение к продолжению и, прижавшись всем телом, увлекает меня на матрас.
Озадаченное и застигнутое врасплох тело реагирует мгновенно: я отталкиваю его, упершись руками в грудь. Он медлит, все еще пытаясь поцеловать меня.
– Что ты делаешь? – выдыхаю я, когда он наконец меня отпускает.
– Что? – Его глаза широко распахнуты, а губы припухли от того, как сильно он прижимался к моему рту.
– Зачем ты это сделал? – Я вскакиваю на ноги, совершенно потрясенная его поступком, и изо всех сил стараюсь не сорваться.
– Что? Поцеловал тебя?
– Да! – кричу я и тут же прикрываю рот рукой. Не хватало еще, чтобы зашла мать.
– Ты сказала, что вы с Хардином расстались! Ты только что это сказала! – Он повышает голос еще больше, чем я, он даже не пытается говорить тише.
«Почему он решил, что это нормально? Почему он меня поцеловал?»
Я бессознательно скрещиваю руки на груди и внезапно понимаю, что стараюсь прикрыться.
– Это не означает, что я готова броситься в твои объятия! Я думала, ты приехал, чтобы поддержать меня как друг!
– Друг? – насмешливо улыбается он. –
Я сбита с толку его грубым тоном. Он всегда был таким понимающим. Что изменилось?
– Зед, ты согласился с тем, что мы будем просто друзьями, – ты знаешь, как я отношусь к нему. – Я стараюсь говорить ровно и спокойно, несмотря на подкатывающую панику. Не хочется ранить чувства Зеда, но он перешел все границы дозволенного.
Он закатывает глаза:
– Нет, я не знаю, как ты к нему относишься, потому что вы двое то сходитесь, то расходитесь, то сходитесь, то расходитесь. Твое настроение меняется каждую неделю, а я все жду, жду, жду.
Я шарахаюсь от него. Я едва узнаю этого Зеда и хочу, чтобы вернулся прежний. Зеда, которому я доверяла и которого любила, больше нет.
– Да. Да, так у нас все и происходит, но я думала, что ясно выразилась, когда…
– Когда ты на меня вешаешься, складывается определенное впечатление, – говорит он ровным холодным тоном, и у меня по позвоночнику пробегает дрожь от перемены, произошедшей с ним за последние пару минут.
Я оскорблена и растеряна:
– Я на тебя не вешаюсь.
«Не может же он действительно так думать!»
– Ты обнял меня на похоронах отца, чтобы утешить. Я решила, что это дружеский жест, и не хотела ввести тебя в заблуждение. Правда, не хотела. Там был Хардин. Неужели ты считал, что я буду заигрывать с тобой у него на глазах?
По маленькому дому эхом разносится звук закрывающегося шкафа, и я облегченно выдыхаю, когда Зед понижает голос.
– Почему бы и нет? Ты же использовала меня раньше, чтобы заставить его ревновать, – грубо шепчет он.
Мне хочется сказать что-нибудь в свое оправдание, но я знаю, что он прав. Не полностью, но с ним не поспоришь.
– Так было в прошлом, и мне очень жаль. Мне действительно жаль. Я уже говорила раньше и скажу еще раз: ты всегда поддерживал меня, я очень ценю тебя, но мне казалось, что мы уже все обсудили. Я думала, ты понял, что если мы и сможем общаться, то только как друзья.
Он всплескивает руками:
– Он так тебя выдрессировал, что ты даже не видишь, как глубоко завязла. – Теплое сияние карамельно-карих глаз сменяется янтарным холодом.
– Зед, – сдаюсь я. У меня нет желания ругаться с ним, особенно после такой недели. – Извини, ладно? Я действительно сожалею, но сейчас ты ведешь себя совершенно невозможно. Я думала, мы друзья.
– Нет, не друзья, – фыркает он. – Я считал, что тебе просто нужно больше времени. Думал, это мой шанс наконец завоевать тебя, а ты меня оттолкнула. Снова.
– Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Ты знаешь, что не могу. Для меня это невозможно. Хорошо это или плохо, но Хардин оставил на мне свой отпечаток, и я боюсь, что не смогу полюбить ни тебя, ни кого-нибудь еще.