После дождя будет солнце
Шрифт:
– Артем, разве я тебе нужна? – Ума не смотрела на него.
Он не мог дать однозначного ответа, поскольку не был уверен в нем. Домашний очаг и большая страсть казались ему вещами несовместимыми. Его пылкие чувства к Уме давно остыли, и теперь он ценил тепло ее объятий и аромат домашних котлет. Желание быть с Лизой полыхало жгучим перцем, разливалось по его груди, будто он из печки полымя сглотнул.
«Может быть, я должен был сказать ей о нас с Лизой?» – подумал он, но быстро отверг эту идею, и совершенно ровным тоном задал вопрос:
– Какие у тебя планы? Зачем ты уезжаешь? Почему так скоро, до свадьбы? Из-за меня?
– Ты какой-то
– Так… Я тебе не нужен, я все понял. Ты ни капли не дорожишь нашими отношениями. Хорошо, поезжай в свою Америку. У тебя есть талант, я уверен, что Бродвей будет тебе рукоплескать. У тебя будут толпы поклонников, и ты прекрасно там справишься и без меня.
– Оставь, Артем, прошу тебя, перестань лицедействовать. Ведь очевидно, что и ты тоже без меня обойдешься, – Ума смахнула слезинку. Эти слова дались ей нелегко.
– Девочка моя, я уже пробовал ничего не чувствовать и лицедействовать, как ты выражаешься. Но без особых успехов, надо заметить. Я устал скрывать свои чувства и делать вид, что все хорошо, и я всем доволен. Сейчас я абсолютно искренен с тобой. Мы ведь давно вместе, и нам всегда было хорошо. Поэтому я думаю, что этот год для нас обоих пролетит очень быстро. Ты будешь блистать на Бродвее, а я тебя буду ждать здесь, в Москве.
Ума постаралась улыбнуться.
– Я в тебе не сомневалась. Спасибо за поддержку.
– Ты волевой и цельный человек, – продолжал Артем, садясь на диван, – у тебя все получится. И давай не будем ссориться. Ты приняла важное для себя решение, сделала это самостоятельно, не сказав мне ни слова, значит, мне остается только согласиться и пожелать тебе удачи.
Он снял очки и положил их на кресло, стоявшее рядом с диваном.
– Тема, давай без мелодрам, сейчас ты очень плохо выглядишь.
– Это потому что я без очков, – он протянул руку, взял очки и снова посмотрел на Уму.
– Очки здесь ни причем, – она отвернулась от него, – я не люблю, когда ты передергиваешь. Ты неубедительно звучишь и глупо выглядишь.
Артем хотел было что-то возразить, но, взглянув на ее спину, передумал. Бесшумно взяв со столика свой мобильный, он отправился в ванную, чтобы позвонить Лизе и сообщить ей эту новость. Единственная мысль, которая сейчас крутилась в его сознании, это то, что Ума уезжает, и свадьбы не будет. Это означает, что через неделю он станет свободным от всех обязательств, и они с Лизой смогут открыто встречаться. Смогут ли? Конечно, смогут. Существование в их жизни его друга и ее мужа, Сашки Скворцова, не могло быть тому препятствием. Ведь Артем так сильно желал ее всю, целиком, без остатка и душой и телом! А любовь всегда права…
Глава 14. Кто не рискует – рискует больше всех!
Изначальней всего остального – любовь,
В песне юности первое слово – любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа – любовь!
Омар Хайям «Рубаи»
Она решилась. Все или ничего. Еще неделю назад Лиза размышляла, стоит ли говорить с
В тот день была вечеринка по случаю третьей годовщины компании «Мир красоты». Лиза не хотела устраивать пышных торжеств, но считала необходимым отблагодарить сотрудников за их работу. Поэтому они организовали фуршет в небольшом ресторанчике кухни фьюжн недалеко от офиса. «Пусть люди пообщаются вне офисных стен, – говорила Лиза. – Расслабиться и пропустить стаканчик-другой еще никому никогда не мешало. Мы же не собираемся устраивать попойку – это просто дружеская вечеринка и только положительные эмоции».
– Летим над саванной, видим – слоны.
Вечеринка была в разгаре, и Лиза, заинтригованная случайно услышанной фразой, подошла к компании, где стоял Артем.
– Самый большой, наверное, главный слон поднимает хобот и давай в него дудеть на всю саванну, – Береснев рассказывал одну из тысячи и одной историй о своих похождениях в Африке. – Почему-то от этого звука очень захотелось шампанского, знаете, нашего советского, полусухого. Но тогда у нас было только полусладкое.
– фу, – поморщилась Елизавета, – не люблю полусладкое, это плебейство, уважаемый господин Береснев, пить сладкое игристое. Настоящее шампанское не может быть сладким или полусладким, это получается банальная газировка, а не изысканное вино. Но, спасибо, Артем, тост хороший. Давайте же выпьем за то, чтобы у нас всегда были деньги, чтобы мы могли купить именно то шампанское, которое нам хочется в данный момент.
Все подняли фужеры. И Артем, и Лиза, кружили между гостями, оказывая всем максимум внимания, поддерживая разговоры о событиях в компании, припоминая какие-то забавные эпизоды, приключившиеся с ними, анекдоты. Официанты добавили всем шампанского.
– За нас, за нашу дружную компанию! – подняла бокал Елизавета. – Мне очень приятно работать с вами, с теми, на кого я всегда могу положиться. Для меня так важно осознавать, что рядом со мной такие же как и я, те, у кого все получается, настоящие труженики и профи.
Все зааплодировали, раздался громкий звон фужеров. Выпитый алкоголь помог всем расслабиться и настроиться на благодушный позитив. Никитина на какое-то мгновение оказалась одна и обратила внимание на Артема. Он разговаривал с ребятами из отдела продаж и казался увлеченным беседой. Вероятно, почувствовав на себе ее взгляд, он отыскал ее глазами и приветственно поднял бокал с шампанским.
Она улыбнулась и подошла к нему.
– Коллеги, я украду у вас Артема буквально на пару слов, – она едва коснулась его рукава.