После игры
Шрифт:
Мой брат, Вэнс, остался, когда мы уехали, и разбирался со всем этим. Он ненавидел их всех. Но его жизнь была здесь. С моим уходом сплетни умерли, и он смог продолжить жить спокойно. Однако, разговоры о моем возвращении, закончились тем, что его дважды отстранили за драку. Он согласился с тем, что лучше пойдет в частную школу неподалеку от того места, где мы жили, куда его приняли. Он отказывался, когда мы решили вернуться к бабушке, но мои родители считали, что для него будет лучше закончить школу вдали от Лоутона. Его IQ был смехотворно высоким, но и характер
Бриони протянула свои маленькие пухлые ручки к теплу и повернулась к Брейди, чтобы одарить его своей улыбкой. Она понятия не имела, что он враг. Я не хотела, чтобы она знала о врагах или уродстве в мире.
— Как ее зовут? — спросил он.
— Бриони, — ответила я.
Я не хотела с ним разговаривать. Он не хотел видеть меня в своем грузовике, как и я не хотела быть в нем. Если бы мимо проехал кто-нибудь из друзей Гуннера Лоутона, я бы все еще стоял в бурю на улице, стараясь не паниковать. Но Брейди Хиггенс был не таким. Он увидел ребенка и не смог игнорировать его.
— У тебя красивые глаза, Бриони, — сказал он ей.
Она откинула голову назад и посмотрела на меня. Ее влажные светлые локоны прилипли ко лбу. Я наклонила голову и поцеловала это место. Было трудно этого не сделать.
— Сколько ей лет?
Мне опять не хотелось с ним разговаривать, но он нас подвез. Так что если он хотел притвориться, что ему не все равно, я попытаюсь поучаствовать.
— Пятнадцать месяцев.
— Дождик! — воскликнула она, когда снаружи ударила молния.
Брейди усмехнулся. Она была очаровательна. Он будет сражен еще до того, как мы доберемся до дома моей бабушки.
— Значит, ты уже большая девочка, — сказал он ей.
Она энергично закивала головой. Ей нравилось, когда ее называли Большой. Хотя ей все еще нравилось, когда я укачивал ее по ночам и, обнимала, как ребенка.
— Твоя бабушка все еще живет в том же доме? — спросил он, сворачивая на ее улицу.
— Да.
Он знает, как туда добраться. Мы выросли вместе. Учились в одной школе, ходили на одни и те же вечеринки, играли в одном и том же парке.
Наконец он подъехал к ее дому, и я крепко обняла Бриони. Мне нужно было затащить ее внутрь, прежде чем я заберу коляску.
— Давай я отнесу ее в дом, а потом вернусь за коляской, — сказала я ему.
— Я займусь коляской. Вы идите внутрь.
Я не стала спорить. Открыв дверцу грузовика, я поспешила по тротуару к безопасному дому. Войдя внутрь, я позвала маму, но она не ответила. Я хотела передать ей Бриони, чтобы я могла вернуться и взять коляску. Вместо этого я опустил ее на землю.
— Подожди здесь. Давай я возьму твою коляску.
Она кивнула, и я повернулась, чтобы уйти, когда Брейди подбежал к двери, держа ее промокшую коляску.
— Спасибо, — повторила я.
Он кивнул.
— Всегда пожалуйста.
Маленькая
— Мамочка мокрая.
Глаза Брэди расширились, и я поняла, что она только что сказала. Думаю, теперь он знает. Да, и в конце концов, она не была моей младшей сестрой.
Я натянуто улыбнулась ему и закрыла дверь, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще.
Особенно для Райли
ГЛАВА
4
БРЕЙДИ
Мамочка? Она назвала Райли мамой. Я слышал это, и взгляд Райли подтвердил это. Что это значит? Неужели она забеременела так скоро после отъезда из города?
Или раньше? Может её ложь о Ретте, была попыткой свалить свою беременность на кого-то, от кого, по ее мнению, можно было бы получить деньги? Если так, то это было отстойно. Она почти разрушила будущее Ретта из-за того, что ей нужно было найти кого-то в качестве отца. Это не мог быть Гуннер, потому что она не спала с ним. Мы все это знали. Кто-то залез ей под юбку, и ей пришлось солгать. Это было очевидно.
Неужели ей так сильно было наплевать на Гуннера, чтобы спать с ним? Вот этого я никогда не понимал. Зачем нужно было лгать о старшем брате? Почему бы не солгать о своем парне? Если только она не считала Ретта более правдоподобным, чем Гуннера. Наверное, я никогда не пойму, зачем она это сделала. Нет смысла пытаться понять ее.
Факт на лицо, у Райли теперь есть ребенок. Маленькая симпатичная девочка. Она казалась хорошей мамой, но я едва видел их вместе. Она могла бы быть ужасной мамой, кто её знает.
Все размышления о Райли и Бриони остались со мной до конца вечера. Я никому не сказал, что подвез ее просто потому, что не хотел объясняться. Я не должен был этого делать. Мне хотелось бы думать, что любой из моих друзей сделал бы то же самое. С ней был ребенок, а на улице лило как из ведра. Но я не был так уверен. Ненависть, которую они все испытывали к ней, была глубока.
Хотя в последнее время я видел некрасивую сторону Ретта. Он явно был кретином, особенно по отношению к Гуннеру. Интересно, поверит ли Гуннер Райли теперь, когда он знает, что за человек Ретт на самом деле.
Мысль о том, что, возможно, Райли не лгала, крутилась в моей голове. Но я просто не мог заставить себя смириться с тем, что Ретт был настолько извращен и болен, что на самом деле изнасиловал ее и солгал об этом. У него были свои проблемы, но он не был жестоким. Только не так.
Качая головой и желая избавиться от этих мыслей и занять голову чем-то другим, я направился к чердачной лестнице, чтобы вбежать в свою спальню, которая теперь находилась там.
Дверь моей старой спальни была открыта, и моя кузина Мэгги сидела на кровати с книгой в руке. Я остановился в дверях.