После конца
Шрифт:
— Думали, он ваш друг? Зря. Наемники не заводят друзей. Все что я знаю, ему сказали найти вас и убрать с дороги. Не дать дойти до конечной точки маршрута. На запад шли?
Молчание он принял за согласие.
— А он решил перепродать вас нам. Гонорар за молодых здоровых людей не малый, чего зря пропадать возможности?
— И что он получил?
— Деньги. Наркотики. Немного антибиотиков. Все, что может пригодиться в дороге или на рынке, если надо получить товар.
— Кто заказчик?
— Мне не докладывали, но явно не обычный прохожий, —
— Трава и лекарства — это цена двух людей? — Соня уже не удивлялась. Не чувствовала обиды за предательство, не боялась дальнейшей судьбы. Обидно лишь за то, что их так дешево оценили. Недооценили, сказала бы девушка.
— Думаете мало? Детки, вы не знаете в какое место попали. И предупреждаю сразу: решение о вашем будущем принимаю я. Поэтому лучше вам со мной не ссориться, тогда, может, подберу для вас что-то наименее болезненное.
— А если мы хотим уйти?
Ее вопрос заставил торговца поперхнуться дымом, на мгновение теряясь от невиданной наглости. Не привык слышать условия, это Соня поняла сразу. А потом содрогнулась от неприятной дрожи. Причиной ее была неприятная улыбка на губах одноглазого.
— Поживем-увидим, дорогая. У всякого вопроса есть цена. Надо лишь договориться.
Когда хлопнула дверь в конце коридора, оставляя заключенных наедине с собой, девушка посмотрела на своего товарища по несчастью, видя в его глазах отражение собственных мыслей.
Не отпустит. Ни при каких обстоятельствах. Скорее удавится сам, чем позволит кому-то уйти отсюда живым. Придется выбираться своими силами хотя когда было иначе? Если будет возможность.
Очертания бездыханного тела в камере напротив сильно понижали уверенность девушки в благополучном исходе побега.
Глава 22
Когда их растолкали утром и чуть ли не с пинка вывели на улицу, Соня ожидала чего угодно. Не исключала и расстрела. Этим ребятам что угодно могло взбрести в голову. Особенно если мозг изрядно приправлен когда-то запрещенными веществами.
Реальность оказалась несколько иной. Хуже или лучше — зависит от человеческого восприятия, но девушке она нравилась больше первого варианта. Хотя, может она просто рано радовалась?
Это был базар. Небольшая круглая площадь, по периметру которой кучками толпились люди. Смотреть на них без замирания сердца было невозможно. Худые, избитые. Кожу некоторых покрывали крупные язвы, из треснувшей корки которых сочилась кровь. Многие физически не могли стоять на ногах, падая на пыльную землю. За что получали пару ударов дубинками. Невыполнение приказа торговца не поощрялось.
— Это и есть торговля людьми? — тихо, чтобы надзиратель не заметил, уточнила Соня.
— Уменьшенная версия, — кивнул Андрей, не отходя далеко от девушки. Понимал — разделение чревато последствиями для обоих. — В порту все ещё хуже.
— Масштабнее?
— Скорее
Детская торговля, как она могла забыть об этом? Барс как-то рассказывал о подобных сетях, чьи корни уходили ещё во времена до эпидемии, но никогда девушка не видела подобных мест своими глазами. И видеть не хотела.
Их поставили в первых рядах возле грузного мужчины, в обязанности которого входило наблюдение за "товаром" и выбивание лучшей цены. Их новый одноглазый знакомый, прозванный остальными заключёнными Кнутом, расхаживал по площади, следя чтобы не было бесчинств со стороны пленных. Отсутствие одного глаза никак не мешало мужчине вычислять возможных бунтовщиков и выписывать им пару ударов кнутом. Так, для профилактики. Где он взял этот кожаный шнурок — загадка для каждого, но вид у него был весьма устрашающим. Особенно пугали крохотные трещины на конце, окрашенные в бордовый.
Судя по всему, тотальное везение принесло ребят в лагерь ровно накануне большой торговли. Ни раньше, ни позже, удивительная точность. Покупателей было много, даже очень. Вычислить среди толпы рядовых мародеров их было легко — надменный взгляд и уверенность в собственной безнаказанности безошибочно выдавали в них покупателей человеческих душ.
Выбирали людей с разной целью. Кто-то искал рабочую силу, кому-то просто хотелось обладать властью над живым человеком. Определенный сорт людей находил во власти извращенное удовольствие. Хуже всего, если у таких личностей была возможность воплотить желания в реальность. Что и происходило прямо сейчас.
— Новенькие? Почем отдаешь?
Она и не заметила, как перед ними остановился один из покупателей. Зачесанные назад сальные волосы, щетина недельной давности, потертая кожаная кобура. Когда он подошел — сказать трудно, суматоха и гул вокруг напрочь лишали возможности припомнить время появления говорящего.
— Этих-то? не по твоей же части.
— Всем нужны новые лица. На вид крепкие ребята, думаю сгодятся. Хотя бы на первые два круга.
— Ну раз так настаиваешь, — продавец перекинул из одной руки в другую мешочек с золотыми украшениями, найденными в вещах заключенных, довольно прищурив взгляд. — Пять.
— Многовато. Не больше двух.
— Четыре.
— Тогда за двоих.
— Идет.
Так просто. Скрепили решение рукопожатием и, как только продавец получил скрученные в рулет купюры, новый владелец довольно заулыбался. Сделка официально заключена, почему бы не порадоваться легкому товару?
— С этого момента можете называть меня Перекупщик. Будете делать что скажу — останетесь живы. Не обещаю, что целы, но, согласитесь, это уже много.
Ребята молчали. Всю дорогу, что они шли по людно й дороге никто из них двоих не проронил ни слова. Говорил в основном Перекупщик. Он же и отвел их на другую часть городка. Который оказался большим и даже очень. Из зоны торговли они плавно переместились в еще более оживленный район. Хотя, «оживленный» не самое подходящее слово.