После нас
Шрифт:
Они летели навстречу движущемуся кораблю, словно снежинки в пургу, и странник вдруг понял, почему их так много – они соскучились. Так же, как и он соскучился по своему кораблю, эти твари на каком-то генетическом уровне тосковали по свету. И если раньше его для них было предостаточно, на каждый миллиард человек приходилось по десять миллиардов источников света, то что сейчас? Сейчас у них были лишь солнце да луна. Нелепая замена оригиналом, смешно.
Густав обогнал джип, но водитель не спешил уезжать со склада. Странник притормозил, не понимая, в чем дело. Носатый же прижался
Странник посмотрел в боковое зеркало, но оно оказалось перенастроенным, и через него ничего не было видно, кроме борта корабля. Густав чертыхнулся и открыл дверь, высовываясь наружу.
У джипа тоже открылась дверь, и в проеме показался водитель. Он встал одной ногой на порог, обернулся назад, сделал резкое движение и вдруг бросил что-то в сторону балкончика со стоящими на нем людьми. Затем так же быстро исчез в салоне и рванул с места, моргая фарами и противно сигналя.
Не вдаваясь в подробности, Густав двинулся вслед за ним, еще не до конца понимая, что случилось.
Но когда они были уже на выезде, понимание пришло само собой. Раздался взрыв, и зад корабля подпрыгнул от волны воздуха, буквально выплюнувшей его со склада. Странник вцепился в руль, стараясь не потерять управление, и посмотрел в зеркало заднего вида. Там он смог разглядеть лишь Серого, всем телом приникшего к заднему окну. Мимо просвистел кусок какой-то арматуры или облицовочного листа, Густав не понял этого, едва уловив краем глаза белый смазанный штрих.
Он ехал за джипом, не слезая с его хвоста, и старался не думать, зачем водителю понадобилось кидать гранаты в безоружных людей. Кем бы они ни были, странник заключил с ними словесный договор, пообещал не трогать. Он в принципе и не тронул, а вот водитель постарался на славу.
Густав еще раз посмотрел в зеркало и увидел Серого. Тот стоял на коленях, на полу, схватившись за голову, и смотрел куда-то вдаль через грязное стекло, но явно не видел там ничего, кроме своего отражения. Ночь была безлунной.
Они вырулили к светофору, и странник остановился, моргнув фарами. Джип, проехав чуть вперед, тоже затормозил, осветив все пространство позади себя ярко-алым светом стоп-сигналов.
Странник выбрался наружу. Отсюда было хорошо видно, что склад горел. Несильно, неярко, так как там просто нечему было взрываться. Часть здания рухнула, как провалившийся внутрь нос сифилитика, и над ним неспешно поднимался столб бетонной пыли.
Густав распахнул боковую дверь и сказал:
– Выходи.
В проходе появился Серый. Он держал руки возле груди, как будто баюкал младенца, и нервно грыз ногти. Странник показал пистолетом на асфальт:
– Спускайся и иди.
Серый спрыгнул, держась за вертикальный поручень, которым сам Густав никогда не пользовался. Разве что по пьяни, но в такие редкие моменты он сам не помнил, что делал, а что нет.
– Я тебя не держу, иди, – сказал Густав.
– Зачем вы их убили? – шепеляво спросил Серый.
– Я не хотел, это все он. Ты же видел, что я…
– Зачем вы их убили?! – крикнул Серый.
Зачем? Густава внезапно охватила дикая
– Затем, что ты, долбоеб, вместе со своим папашей отнял у меня дом! И я, придурок этакий, после этого хотел оставить тебя в живых. И оставил! Ты насрал мне в душу, по полной программе, и теперь я даже не ударю тебя, мудацкое ничтожество! Иди вперед! Живи! Только знай, что отец твой… – Густав запнулся, – отец твой… умер раньше, чем твои дружки. Я лишил его лица! Усвоил?! Пошел вон!
Странник потянул Серого за рубашку и швырнул его на асфальт. Парень кубарем покатился по пыльной дороге, жалобно крича и захлебываясь в слезах. Густав плюнул, вытер руки о штаны и залез в корабль.
Он рванул вперед, обойдя джип, и даже не удосужился взглянуть, успел ли водитель поехать за ним или нет. Не бестолковый же, в конце концов, сам найдет дорогу.
Густав выжал педаль акселератора на полную, разгоняя корабль, стараясь успеть до того момента, как закончится нормальная дорога. Ему не хотелось сейчас думать ни о чем. В тот приснопамятный миг, когда к тебе возвращается давно и горячо любимая женщина, у тебя не возникает желания заботиться о внешнем мире. В тот миг у тебя есть своя собственная вселенная, заключенная в ее глазах. И ты упиваешься возможностью не только любоваться ею, но и управлять. Это управление абсолютно бесконтрольное.
Странник включил всю иллюминацию, тщательно и досконально высвечивая дорожное полотно, стелившееся перед ним. Двигатель мягко гудел, теплый ветер ласково обтекал кузов. Корабль пел. Пел и странник, мыча с закрытым ртом какую-то одному ему известную песню. Веселей, веселей, ну же, хочу, чтобы стало веселей!
А Серый лежал на шоссе и смотрел в звездное небо, задыхаясь от неведомой ранее боли.
Мотыльки, видя спешащий куда-то прекрасный сверкающий источник света, изо всех сил стремились к нему, но либо отставали, либо превращались в серые кляксы на лобовом стекле и носу корабля.
Вот так и всегда. Стремишься к чему-то идеальному и нужному, а погибаешь еще на подлете. Только странник не погиб. А добрался, долетел, докарабкался до своего идеала.
Уже на подъезде ко двору он спохватился, сбавил скорость и, взявшись за руль одной рукой, залез в бортовой компьютер, убирая оттуда активированный пункт в меню «Коммуникация» под названием SOS. Тотчас у водителя в джипе исчез с экрана красный ярлычок на карте, но он этого не заметил. Слишком устал.
Сегодня устали все, а кто-то получил и вечный отдых.
Глава 31
Два корабля общины остались ночевать во дворе, благо места в нем под стоянку имелось предостаточно. Не уезжать из города решили главные, на своей четырехместной машине, а также общий корабль номер пятнадцать, в котором жила дочь Маркова. Старик не хотел с ней расставаться, а так как в общем корабле проживало около десяти женщин разных возрастов, то они с радостью согласились провести ночь на удобных кроватях, искупаться, поесть и хоть как-то сменить привычную обстановку.