После наступления темноты

Гифьюн Грег

Гарри горячо поблагодарил ее и направился к парковке.

Он обнаружил Гаррета, который стоял у машины и пил сок. Как только он увидел его и понял, что с ним все в порядке, все, на чем он смог сосредоточиться сквозь море облегчения, - это то, как глубоко и отчаянно он любит своего сына и как он благодарен ему за то, что он в безопасности. Он подхватил мальчика на руки, осыпал его поцелуями, а затем обнял так крепко, что Гаррет пролил свой сок. С искренним замешательством сын спросил, что случилось, но к тому времени облегчение снова сменилось страхом, на этот раз в виде гнева. Гарри не слишком мягко поставил его на землю, схватил

за запястье и развернул к себе. "Когда я говорю тебе оставаться в каком-то месте, ты там и остаёшься! Ты напугал меня до смерти! Никогда больше так не уходи, ты меня понял?" Он влепил ему три пощечины. Сильно. Это был первый раз, когда он ударил своего сына. Но это был и последний. Гаррет кивнул, его нижняя губа задрожала, а ярко-голубые глаза наполнились слезами. И тогда сердце Гарри тоже разбилось, и он снова обнял его, пытаясь объяснить, как он был напуган тем, что с ним что-то случилось.

"Теперь всё позади", - заверил его Гарри. "Давай вернемся, поиграем в мяч и хорошо проведем день, хорошо?"

Но в тот момент все, чего хотел Гаррет, - это вернуться домой и увидеться с матерью, и Гарри не мог его винить.

"Он не идиот", - ворчала позже Келли. "Ты мог бы просто объяснить ему все и быть твердым. Накричать на него было недостаточно? Тебе пришлось еще и ударить его?"

"Ради Бога, я его стукнул".

"Ты намного больше его. Как ты мог ударить кого-то такого маленького?"

"Я запаниковал, ясно? Я растерялся, признаю, но я думал, что его кто-то забрал, я... Послушай, со всеми этими сумасшедшими и извращенцами вокруг, он должен делать то, что ему говорят! Он не может просто сбежать, когда ему вздумается".

"Абсолютно, я согласна. Я просто говорю, что бить его было необязательно".

"Если бы он делал то, что я ему говорил, до этого бы не дошло".

"Это то послание, которое ты хочешь передать, Гаррет? Что когда кто-то делает что-то не так, совершает ошибку или не слушается, подходящей реакцией будет физическое насилие?"

"Это был шлепок, а не нападение. Я не причинил ему вреда. Я его отец".

"А он твой сын, что ты хочешь этим сказать? Это была невинная ошибка. Он не намеренно бросил тебе вызов, Гарри. Ты мог бы просто отчитать его и объяснить все разумно".

"Он уже достаточно взрослый, чтобы знать лучше".

"Он маленький мальчик. И если ты не заметил, он тебя обожает".

Хотя в тот день он был слишком упрям, чтобы признать это, Гарри знал, что она права. Даже спустя годы, когда он вспоминал тот день, его охватывало то же облегчение, что и тогда, когда он понял, что какой-то безумец не похитил его ребёнка, но в то же время чувство глубокой печали от того, что все те эмоции, которые он испытывал, вылились в то, что он унизил своего сына. Хорошего разговора было бы достаточно, утверждала Келли. Правильно это или нет, но иногда любовь бывает настолько глубокой, что причиняет боль, а когда она переходит в гнев или даже насилие, то становится чем-то совсем другим.

Разве не так?

Столкнувшись с этим воспоминанием, он попытался сдержать свои эмоции и логически осмыслить сообщение голосовой почты. Первым порывом было выступить с гневом и подозрениями, но он отвлекся и прослушал сообщение еще раз, более внимательно вслушиваясь в мужской голос. Он не мог быть уверен, но голос был очень похож на голос Аарона Сирси, босса Келли и человека, который, как знал Гарри, тоже отправился в поездку. За последние годы он встречал

Сирси и его жену Глорию на нескольких рождественских вечеринках, и Келли часто упоминала его в разговорах, но Гарри разговаривал с ним по телефону всего полдюжины раз. И все же, даже если это был Серси, почему он позвонил на "Блэкберри", а не на домашний телефон, и почему Келли не позвонила сама? Звонок поступил в девять тридцать семь по времени Гарри, что означало, что звонок был сделан из Сан-Диего в шесть тридцать семь утра. Что Аарон Сирси, да и вообще кто бы то ни было, делал в номере его жены в столь ранний час?

Вместо того чтобы снова звонить в отель, Гарри воспользовался своим Blackberry и попробовал позвонить на ее мобильный. Видимо, проблемы, возникшие у ее провайдера, были решены, потому что на этот раз звонок прошел, и линия начала отвечать.

"Келли Фремонт".

"Кел", - сказал он, ошеломленный тем, что действительно дозвонился до нее.

"Гарри?" Ее профессиональный голос расслабился до нерабочей версии.

"Да, это я, я..."

"У тебя ужасный голос, ты в порядке?"

"Нет, не в порядке. У меня грипп".

"Когда я уезжала, ты выглядел усталым, и у меня возникло ощущение, что ты чем-то заболел. Ты вызвал врача?"

"Да, я... послушай, где ты?"

"В такси на обратном пути в отель, только что со встречи. Оказалась довольно продуктивной, на самом деле".

"Ты не получила мое сообщение? Я оставил его на твоей голосовой почте в отеле".

"Я уехала очень рано утром. Я посмотрю, когда вернусь".

"Я пытаюсь дозвониться до тебя с тех пор, как ты уехала".

"Ну, я пыталась дозвониться до тебя сегодня утром, но ты не ответил".

"Да, это потому, что ты звонила на мой Blackberry, а не на домашний телефон, и у меня был выключен звонок. Но я получил твою голосовую почту, девять тридцать по моему времени".

Прошло несколько секунд молчания, прежде чем она ответила. "Но я не оставляла сообщения".

"Почему ты позвонила на мой Blackberry, а не на домашний, Кел?"

"На моем мобильном ты значишься под своим именем, а домашний телефон указан как домашний, это была просто ошибка".

"Наверное, так бывает, когда кто-то не совсем знакомый с твоим мобильным телефоном использует его, чтобы позвонить мне, да?"

"Что ты имеешь в виду?"

"Что, по-твоему, я имею в виду?"

"Гарри, о чем ты говоришь?"

"Я слышал, как какой-то парень спросил, не хочешь ли ты оставить сообщение, и ты ответила "нет". Кто это был?"

"О, это был просто Аарон", - сказала она так, словно его вопрос был самой глупой вещью, которую она когда-либо слышала. " Прости, я не поняла, что ты имел в виду".

"Что Серси делал в твоем номере в шесть тридцать утра?"

В ответ снова раздался тихий шум. "К чему этот обвинительный тон?"

"Просто ответь на вопрос, Келли".

"Господин Прокурор, мы встретились в моем номере сегодня утром, перед тем как я отправилась на встречу. Я была в ванной, поправляла волосы и попросила его оказать мне услугу и набрать для меня номер телефона. Должно быть, он увидел твое имя в списке и набрал этот номер, а не домашний, что объясняет, почему звонок поступил на твой "Блэкберри", а не на домашний. Он сказал, что это голосовая почта, и я решила, что ты куда-то вышел, принимаешь душ или что-то в этом роде. Вместо того чтобы оставить сообщение, я просто решила встретиться с тобой позже".